– В «любом случае ты всегда прав», – перевел Макс для не понявших. – Это я от чистого сердца. По серьезному мы не влипали за три года никогда из-за нашего командира. У него нюх на правильные действия.

Про себя он подумал, что одного такого в жизни видеть приходилось. Полусумасшедшего отшельника в пещере, которого подкармливали всей деревней. Тот иногда выдавал советы и шли они всегда на пользу дела. Правда случалось не часто, но если уж скажет: «делай или не делай то или иное», никто не сомневался. Знали – так будет лучше. Проверено.

Вряд ли все действия Шаманов этим можно объяснить, скорее в большинстве случаев сработала практическая жилка, а в дальнейшем и опыт боевых действий, но подозрения у него имелись серьезные. В горах совсем по-другому относятся к старым знаниям, многое сохранили вопреки жрецам и нередко умеют определять полезность. Бывает ведь и обратное. Маги – они случается и во вред соседям употребляют умения. Лучше заранее быть готовым и потом не удивляться.

– Поэтому внимательно слушаю предложение, – сказал Макс вслух. – Ты ж недаром нас позвал, а командир?

– Хорошее слово «предложение», – пробормотал Шаманов. – Значит так, – окончательно решившись, сказал, – пока шла война, королевское правительство контролировало железные дороги, флот, закупки продовольствия и взаимоотношения между рабочими и предпринимателями. Уже третий месяц госконтроль отменен. Газеты открыто пишут: многие заводы увольняют людей работающих на выпуске военной продукции. Цены серьезно выросли…

– Ну ничего себе Мрак возьми выросли, – взвился Глен. – Он достал из кармана измятое письмо и с неподдельным негодованием зачитал: До войны литр молока 9 сантимов, сегодня 15. Говядина поднялся в цене с 27 до 42, масло – с 32 до 61, десяток яиц – с 34 до 62 сантимов. Цена на обувь возросла в 4 раза. Даже рост зарплаты во время войны был меньше. И хозяева земель требуют у арендаторов больше платить. Причем сразу в два раза при падении спроса на продукты!

– Вот именно, – подтвердил Стен. – Нас никто не ждет с распростертыми объятиями. Наоборот люди будут держаться за свои рабочие места руками и зубами.

– Я на шахту не вернусь! – категорически заявил Пастухов. – Хватит, отработал в забое свое. Вы на добывающих уголек вблизи посмотреть пробовали? Я с восьми лет собирал уголь, просыпанный из тачки. А отец каждый день по десять часов трудился. К сорока годам у него легкие отказали, надышался угольной пылью. И за что? Шахтерам обязаны покупать товары только в магазинах своей фирмы. А там специально гниль, деваться-то некуда! Нет уж, кончено. Меня деньги в банке ждут.

– Этих полторы-две тысячи, что у каждого отложены, если в семью уже не ушли, надолго не хватит, – пробурчал Лайс.

Стен сделал паузу, переводя дыхание. Сама идея была достаточно хороша, но это со временем и начинать в одиночку он не мог. Требовалось убедить.

– Сегодня на острове таких как мы за двести тысяч.

Демобилизованных, растерянных. Ищущих за что зацепиться. Вот и надо от этого идти. Создать Лигу Ветеранов. Вместе мы сила!

– И зачем это большинству? Уж в земле ковыряться возможность найдется. Мы же не будем каждому помогать поле обхаживать, – скептически отмахнулся Рудов.

– Правильно! У Лиги должна быть цель, иначе все впустую! Понятная всем. Улучшить жизнь. По одиночке все бесполезно. Наша земля принадлежит все больше чужим шиольским ордам, не имеющим понятия о нуждах арендаторов и не желающих ничего о них знать.