|
Когда они поняли, что твоя малышка уже прошла запечатление, нам всем захотелось взглянуть, кому досталась королева. Я – Шарра из Южного холда. – Она протянула руку ладонью вверх. – Как ты сюда попал? Мы не видели на берегу никаких следов кораблекрушения. – Я здесь уже три Падения, – ответил Пьемур, быстро накрыв ее ладонь, – а вдруг она из тех, кто безошибочно чует ложь? – Меня выбросило у большой лагуны, – это тоже почти что правда. – У большой лагуны? – Шарра явно встревожилась. – Ты был там не один? Неужели все погибли? Это опасное место, когда прилив высоко поднимается. Подводные скалы не видны, пока на них не наткнешься. – Мне еще повезло, что я такой маленький, – Пьемур решил, что будет уместно изобразить печаль. – Ничего, паренек, для тебя все это – дело прошлое, – сказала Шарра, и в ее низком мелодичном голосе прозвучало сочувствие. – И вот что я тебе скажу: если ты уцелел в южных морях и пережил под открытым небом три Падения, – ты наш человек! – Ваш человек? – слова девушки неожиданно ободрили Пьемура. Похоже, Шарра чуткостью не уступает Главному арфисту. Мысль о том, что ему позволят остаться на этой щедрой земле, бродить там, где до него не ступал никто, может быть, даже сама Шарра, заставила сердце мальчугана забиться сильнее. – Ну да, наш, – подтвердила девушка, и ее подвижный рот изогнулся в улыбке. – Каким же именем тебя величать? Не дай она ему возможности назвать любое имя, не обязательно свое, Пьемур мог бы запросто соврать. Теперь же он выпалил, горделиво усмехнувшись: – Я – Пьемур Пернский. Шарра откинула голову и расхохоталась – уж больно высокопарно это прозвучало. Потом, взяв мальчугана за плечо, она дружески тряхнула его. – Ты мне понравился, Пьемур Пернский. А как ты назвал свою маленькую королеву? Фарли? Симпатичное имя. А этот дитеныш скакуна – тоже твой приятель? – Дуралей? Да, он с нами совсем недавно. Его мать погибла в последнее Падение, вот он и пристал к нам. – Значит, ты видел, как подошли наши корабли? – Конечно. И как люди отправились собирать холодилку – тоже. Шарра снова расхохоталась, услышав в его голосе неприкрытое отвращение, и Пьемур поймал себя на том, что тоже улыбается: уж больно заразительный смех был у этой девушки. – И потому решил дать деру? Не могу тебя в этом винить, Пьемур Пернский. – В глазах ее сверкнули смешинки, и она добавила заговорщицким тоном: – Я решительно предпочитаю собирать другие травы. И, как правило, эта работа занимает все время, пока они возятся с холодилкой. – Если хочешь, могу тебе помочь, – лукаво взглянув на девушку, предложил Пьемур. Он только сейчас понял, как ему не хватало общения с человеком, который понимал бы его с полуслова. – Помощь мне не помешает. Только чур не лениться! Я должна столько всего переделать, пока они там заняты холодилкой. Я получила особый заказ от одного лекаря с севера. – А я то думал, что вы, южане, не поддерживаете с севером никаких отношений, – он решил, что пришло время кое что незаметно выведать. – Все равно приходится чем то обмениваться. – Разве Бенден разрешает… – Со всадниками? – спросила девушка, и в том, как она произнесла слово «всадники», чуткое ухо Пьемура уловило странный оттенок. Ему, привыкшему к почтению, с которым все относились к защитникам Перна, – конечно, не считая Древних, – резанула слух явная издевка. Но, оказывается, говоря о всадниках, Шарра как раз и имела в виду Древних. – Нет, мы торгуем с северянами. – И снова эта непонятная издевка, как будто северяне сильно проигрывают по сравнению с обитателями Южного. – У нас на юге все растения получаются гораздо крупнее и вообще лучше, чем на вашем дряхлом севере. |
