|
Она сияла среди руин. Эмерик указал на нее рукой. — Почему эта башня лучше сохранилась, чем прочие? — удивился он. Побледневшая Лисса, вся дрожа, перехватила его руку. — Не спрашивай об этом! — прошептала она торопливо. — Не смотри, не смей даже думать о ней! Эмерик нахмурился. Неприкрытый страх девушки каким-то образом изменил его восприятие таинственной башни. Теперь она представлялась головой алой змеи, вздымающейся среди запустения и развалин. Рой черных точек — это были летучие мыши — вылетел из высоких черных окон. Молодой аквилонец с опаской огляделся по сторонам. В конце концов, с чего он взял, что газальцы отнесутся к нему дружески? Он смотрел, как неспешно идут по улице люди. Когда они останавливались взглянуть на него, по коже у него почему-то бежали мурашки. Лица мужчин и женщин были красивы, а взгляды ласковы, но интерес их казался таким небрежным, таким расплывчатым и безличным… Они даже не пытались подойти ближе, заговорить с ним. Точно им не в диковинку было видеть на улицах города вооруженных всадников из пустыни! Однако Эмерик точно знал, что это не так, и от равнодушия, с которым приняли его появление газальцы, ему делалось не по себе. Лисса обратилась к ним, взяв Эмерика за руку, точно привязчивый ребенок. — Это Эмерик из Аквилонии, он спас меня от чернокожих бандитов и привез домой. Вежливый приветственный шепоток донесся до него, и несколько человек приблизились, протягивая руку. Эмерику никогда прежде не доводилось видеть таких невыразительных благожелательных лиц; глаза их были ласковыми и нежными, не знающими ни страха, ни удивления. Но глаза их были не как у тупых быков; скорее, как у людей, погруженных в видения. Взгляды их создавали ощущение нереальности; он почти не слышал, что ему говорят. Эмерик не мог понять, что за странности творятся вокруг, что это за грезящие люди-тени скользят задумчиво в развалинах древнего города. Лотосовый рай иллюзий? Но зловещая алая башня не давала ему покоя. Какой-то мужчина, совершенно седой, но без единой морщины, заметил: — Аквилония? Мы слышали, на вас напали… король Брагор Немедийский, если не ошибаюсь. Чем окончилась война? — Мы победили, — отозвался Эмерик коротко, пытаясь сдержать дрожь. Девять веков прошло с той поры, как Брагор двинул своих копейщиков на Аквилонию. Мужчина ни о чем больше не спрашивал; люди разошлись, и Лисса потянула его за рукав. В мире грез и иллюзий она была единственным, что возвращало его к реальности. Она не была видением, тело ее было нежным и сладким, как мед и сливки. — Пойдем, — сказала она, — нам нужно поесть и отдохнуть. — А все эти люди? — удивился он. — Разве ты не собираешься рассказать им, что случилось с тобой? — Они не станут слушать, — отозвалась Лисса. — Разве что мгновение. Послушают, а затем двинутся прочь. Они едва ли заметили даже, что я уходила. Пойдем! Эмерик завел лошадь и верблюда в закрытый дворик, где росла высокая трава, а из разбитого мраморного фонтанчика струилась вода. Там он привязал животных, а сам двинулся следом за Лиссой. Она взяла его за руку и повела через двор, в сводчатый проход. Наступила ночь. В небе гроздьями висели звезды, обрамляя щербатые бельведеры. Лисса вела его через анфиладу темных комнат с уверенностью, говорившей о давней привычке. Эмерик ощупью шел за ней, не выпуская ладошки девушки. Приключение это с каждым мгновением нравилось ему все меньше. Запах пыли и тлена витал в густой тьме. Ноги его ступали то по разбитым плиткам, то по вытертым коврам. Свободной рукой он касался дверных проемов, украшенных лепниной и резьбой. Затем сквозь полуразрушенную крышу блеснули звезды, и он увидел, что находится в просторном зале, с истлевшими гобеленами на стенах. |
