Барби сидела за столом и заполняла журнал. По ней было видно, что как раз именно эта работа и является самым страшным наказанием. Тоомас облегчённо вздохнул, увидев фею. Вежливо поклонившись всем, среди преподавателей не было принято быть слишком уж чопорными и официальными, ведь он вошел всё-таки на кафедру, а не на территорию базы септурмы и потому мог не обнажать меча и не отдавать положенных артиклей. Кивая направо и налево, отвечая на приветствия и приветствуя своих самых лучших друзей, он быстро подошел к столу, за которым сидела, нахмурившись, Барби и строчила шариковой авторучкой в журнале. Вежливо поклонившись, барон поприветствовал фею:

— Добрый день, радуга моего сердца, ты позволишь присесть, чтобы поговорить с тобой несколько минут?

Барби улыбнулась и ответила:

— Привет, Тевтонец. Ты похоронил в себе поэта. У тебя что ни день, то новое приветствие. Присаживайся, сейчас я заполню всю эту муру и освобожусь. У нас сегодня пикник, полетишь с нами? Бэмби надыбал тут, неподалёку, совершенно обалденное место. Лететь всего тридцать километров, но там такая глухомань и озеро, в котором полно форели. Ты любишь жареную форель?

Говоря, Барби продолжала заполнять журнал и потому время от времени хмурилась. Тоомасу стало её жаль и он спросил:

— Барби, звёздочка, а что, магию пустить в ход слабо?

Фея удивилась:

— Какую магию, дядя Тоомас?

— Очень простую, моя девочка. — С улыбкой ответил Тевтонец — У тебя же есть уйма двойников. Отправлять двойника читать лекции студентам, как это частенько делает Селект, не под силу даже Астору и Магнусу, не говоря уже о нас, но сделать двойника невидимым, чтобы он находился рядом с тобой в аудитории, а потом записывал в журнал, кто и как усвоил материал, можно запросто. Тем более, что твои двойники существуют уже очень долго и успели за это время стать чуть ли не феями.

Барби хлопнула себя ладошкой по лбу и воскликнула:

— А ведь и правда! Всё, с завтрашнего дня я именно так и сделаю, дядя Тоомас. Так, я закончила и готова выслушать тебя.

Тевтонец быстро рассказал девушке суть свое проблемы и та, покивав, сочувственно сказала:

— Да, есть такое. В семнадцать лет на этот уже трудно отважиться и, вообще, критический возраст для большинства фей это шестнадцать лет, хотя бывают и исключения. Фаинка стала феей в двадцать пять, причём сама и собрала прекрасную септурму. Ну, да, ты и без меня хорошо знаком с Королевскими Горцами.

Тевтонец кивнул и подтвердил:

— Да, это великая септурма. Самая лучшая, после твоей.

Фея улыбнулась и предложила:

Вот что, дядя Тоомас, давай сделаем так, мы сейчас соберёмся и всей нашей септурмой завалим к Кайсе в гости, а ты быстро соберёшь всех остальных кандидатов. Кстати, я заодно приглашу одну магессу, которая недавно поняла, что наука это полная фигня и что она вместе со своим парнем прежде всего друида, как и он, а вместе они — боевые маги. Думаю, что она сможет вселить в Кайсу чувство уверенности в своих силах, а это как раз то, что ей сейчас не хватает. Увы, сказывается возраст.

Поговорив ещё пару минут и назначив место встречи, Тоомас Вирумяе попрощался со всеми и покинул кафедру. Чтобы собрать всех нужных магов, ему понадобилось полчаса и вскоре они уже летели верхом на Пегасах к озеру, окруженному высокими скалами и высокими соснами. Таких местечек в Призрачном королевстве имелся не один десяток. Прилетев туда немного раньше, Тевтонец, Альпинист, Оленька и Дефицит затеяли в воздухе весёлую чехарду верхом на Пегасах, а тем только дай поиграть.