— Скорее всего ты, Серега, прав. Иначе почему, выйдя на пенсию, дедушки с таким наслаждением нянчат своих внуков?

— Они восполняют ту радость общения, которую не смогли получить от своих детей. Заметь — по своей воле не могли получить.

— Работа была на первом месте, а дети на втором, вот и получается, что кайф начнется, когда на пенсию выйдешь. А до пенсии еще дожить надо.

— А, о пенсии подумываешь?

— Да. Но вот интересно. Этого маньяка именно жажда общения с собственной дочерью подтолкнула к убийствам. Несправедливость нашла в них выход.

— Меня твоя история тоже на эти мысли натолкнула.

— Поэтому и разговор о детях начал? — Алексей улыбнулся.

— Именно, Леша, именно. У тебя-то их двое, а у меня пока ни одного.

— Так заводи.

— Подумываю. Жизнь-то в один неожиданный миг может окончиться, а что останется? Счет в банке, квартира, дача, машины? Кому все это останется, для кого все это зарабатывается?

— А, — Алексей похлопал Сергея по плечу, — стареешь и поэтому мудреешь. Философские мысли в голову полезли.

— Когда-то же им надо полезть. Пора. Скоро сорок.

— И мне скоро.

— Поздравляю.

— Не с чем. Дети есть, а мысли такие же посещают. Зачем, почему, когда это кончится. — Алексей посмотрел на часы.

— Сколько еще?

— Двадцать минут есть. Давай о деле, а то на эти темы лучше на кухоньке за бутылочкой размышлять.

— Или на природе за шашлычком.

— Или так, но все равно с бутылочкой.

— С бутылочкой. Вот и кульминация разговора о том, что спешим и не задумываемся, зачем спешим.

— Да, — Алексей вопросительно посмотрел на Сергея.

— Ладно, сантименты побоку, возвращаемся к делу. Что ты знаешь о Гекторе Альбертовиче Ленце?

Краснов не хотел пока говорить другу, что между политиком и телохранительницей произошел конфликт на сексуальной почве. К тому же он не был на сто процентов уверен, что этот конфликт вообще был. Он хотел узнать о нем от Фомина. Хотя Сергей допускал, что начальник охранного управления ФСБ не дал вымести сор из стен департамента и никто ничего не знает. Делом могли заниматься тамошние следователи, и в этом случае утечки информации от секретных источников не произошло бы.

— Так что ты знаешь о Ленце? — повторил вопрос Сергей.

— Ничего особенного. Он очень влиятельный банкир, нефтяник, воротила с политической крышей. На него пробовали заводить пару уголовных дел, но он откупался. У нас на него ничего нет, так как кто-то наверху в нашей управе его задницу прикрывает. Все дела закрыли или уничтожили.

— А были дела?

— Да. Он пробивался во власть, в политику с грязными деньгами. Как он их получил, никто не знает. Скорее всего рэкет, шантаж, неотданные кредиты, ликвидированные кредиторы. Дела ведет по-крупному, причем не только здесь, но и за границей. От его размаха жуть берет. Я тебе искренне советую с ним не связываться. — Фомин замолчал. — Он владелец финансовой империи. Куча банков и филиалов, фондов, ассоциаций. В этом во всем с ходу не разберешься.

— А кто такой Роман Лазарев? Ты о нем ничего не слышал?

— Кто он?

— Начальник его охраны.

— Нет. Он у нас не работал, и я о нем ничего не знаю.

— Может, он комитетчик? Ладно, хрен с ним. Вернемся к Ленцу. Вспомни, какие материалы по нему проходили?

— По убийствам ничего.