— Джен! — воскликнул он.

Спустя мгновение она оказалась в его объятиях, пролетев через всю комнату. Он чувствовал тепло и податливость ее губ, и от тела ее исходил приятный аромат.

Дженни отодвинулась от психолога и посмотрела на него.

— Ах дорогой, я так перепугалась! Мне все время мерещилось, как твой грузовик срывается в ущелье со скалы, и среди обломков обнаруживается твое мертвое тело. Слава богу, позвонила Вилла. Почему же ты не позвонил сам?

Дейсейн приставил палец к кончику ее носа и мягко надавил.

— Я вполне способен позаботиться о себе сам.

— О, а я этого и не знала. Как ты чувствуешь себя, все в порядке? Я в вестибюле встретила Эла. Он сказал, что принес тебе кофе Джасперса.

— Я опохмелялся.

— Ты опох… О! Но почему тебе…

— Никаких «но». Прости, что заставил тебя волноваться, но у меня есть работа, которую я должен выполнить.

— А, вот оно в чем дело!

— И я буду делать работу, за которую мне платят.

— Ты что, связал себя с ними какими-то обязательствами?

— Дело не только в этом.

— Значит, они хотят получить от тебя еще что-то.

— Это больше, чем что-то, Дженни, моя любовь.

Девушка помрачнела.

— Мне нравится, как ты произносишь «моя любовь».

— Не нужно уклоняться от темы разговора.

— Но ведь это такая прекрасная тема.

— Согласен. Но, может быть, как-нибудь в другой раз, ладно?

— Как насчет сегодняшнего вечера?

— А ты девушка целеустремленная.

— Я знаю, чего хочу.

Дейсейн вдруг поймал себя на том, что внимательно изучает лицо Дженни. Как там сказала Вилла: «Дженни знает, что делает»? Но как бы то ни было, он не сомневался, что она любит его. Это безошибочно читалось в ее глазах, ее голосе, радостном и оживленном.

И все же, нельзя было забывать и о том, что двое исследователей уже погибли в этом проекте… в результате несчастных случаев! А у него самого? Стихающая боль в плече и во всем остальном — как быть с этим?

— Почему ты так внезапно замолчал? — спросила Дженни, глядя на него.

Он глубоко вздохнул.

— Ты можешь дать мне немного Джасперса?

— О, чуть не забыла! — воскликнула девушка. Она отодвинулась от Дейсейна и порылась в сумочке. — Я принесла тебе сыра и пшеничные хлопья — это будет твоим завтраком. Я забрала их из холодильника дяди Ларри. Я знала, что они тебе понадобятся, потому что… — Она замолчала, доставая сверток из сумочки. — Вот! — Дженни протянула ему коричневый бумажный сверток и внимательно посмотрела на Дейсейна. — Джил! Ты сказал: «Джасперса». — В ее глазах появилась настороженность.

— А в чем дело? — Он взял пакет у нее. Она неохотно рассталась с ним.

— Я не хочу обманывать тебя, дорогой, — сказала Дженни.

— Обманывать меня? Каким образом?

Девушка проглотила комок в горле, ее глаза сверкали невыплаканными слезами.

— Мы дали тебе вчера вечером довольно сильную дозу, а потом ты попал в ту дурацкую пещеру. Тебе как, было очень плохо сегодня утром?

— У меня было ужасное похмелье, если ты это имела в виду.

— Я плохо помню это состояние, такое со мной случалось лишь в детстве, — заметила Дженни. — Когда растешь, в теле происходят изменения, они затрагивают твой метаболизм. И еще в университете, когда я принимала участие в том безумном эксперименте с применением ЛСД, у меня на следующее утро было похмелье.