— Вы очень любите его, верно?

— Да, — просто ответил Брайан. — Он… защищал Элизабет и меня в детстве. Он поместил Элизабет в монастырь, когда ей исполнилось шесть.

— Она сейчас там?

Брайан улыбнулся.

— Роджер говорит, что он ищет для нее подходящего мужчину, но пока никого не нашел. Разве можно найти мужа для ангела? — Он засмеялся, вспоминая слова Элизабет, предложившей Роджеру найти ей дьявола. Но Роджер не посчитал это шуткой. Очень часто острые замечания Элизабет не вызывали у него смеха. Иногда произнесенное ею не соответствовало ангельской внешности.

— Мы не можем допустить, чтобы наши семьи воевали, — опять повторила Мери. — Вы обрисовали своего брата как доброго, любящего человека. Он только зол на Стивена. И, вне всякого сомнения, ваша невестка тоже.

Брайан чуть было не засмеялся над ее последними словами. Полусумасшедшую ярость Элис едва ли можно назвать злостью. Иногда она была полностью невменяема — и ее требовалось напоить сонными травами, чтобы успокоить. Она беспрестанно вопила о Джудит и Гевине Монтгомери.

— Вы так мало рассказали о себе. Вас держат здесь как пленницу, вы плачете целыми днями, участливы ко мне. Скажите, отчего вы плачете?

По себе или по братьям?

Мери посмотрела на свои руки.

— Я — слабое, трусливое создание. Когда обнаружится, что я исчезла, они сильно разозлятся. Гевин и Стивен станут спокойно готовиться к войне, но Рейн и Майлс будут в ярости.

— Что они предпримут?

— Никто не знает этого. Они делают то, что кажется правильным в данный момент. Рейн, этот медведь в человеческом обличье, обычно очень кроток, но он терпеть не может несправедливости. А у Майлса ужасный характер, невозможно предсказать, что он сделает.

— Этого не должно случиться, — сказал Брайан, вставая. — Я пойду к Роджеру и потребую, чтобы он освободил вас.

Мери стояла рядом с ним и, подняв на Брайана глаза, спросила:

— Не разозлит ли его ваше требование? Нужно ли делать это?

Брайан посмотрел на нее: мягкие черты, округлое лицо, глаза с поволокой. Она заставила его почувствовать себя сильным, способным свернуть горы. Он никогда не просил Роджера ни о чем. Мери была права. Как мог он предъявлять требования тому, кого так сильно любил.

Брайан коснулся лица Мери.

— Я заберу вас отсюда. Обещаю вам.

— Я верю, — с надеждой в голосе сказала Мери, — А сейчас вы должны уйти.

Брайан оглядел маленькую сырую кладовую. На полу валялась солома, и помещение это нельзя было назвать чистым. Вся мебель состояла из жесткой кровати и корзины в углу.

— Это ужасное место, вы должны покинуть его вместе со мной.

— Нет! — Мери отодвинулась от Брайана. — Мы должны быть осторожны и не можем рассердить Роджера. Если у него характер как и у моих братьев, то он может сказать многое такое, о чем потом пожалеет, но будет вынужден следовать своим словам. Следует подождать до утра, когда он отдохнет, тогда и говорить с ним.

— Неужели вас заботит настроение моего брата? Ведь это означает провести еще одну ночь в этой адской норе.

— Идите с миром. Вам не следует сейчас думать обо мне.

Брайан посмотрел на нее, затем быстро взял ее руку и поцеловал.

— Вы прелестная женщина. Мери Монтгомери. — И, повернувшись, покинул ее.

Мери смотрела Брайану вслед, пока не услышала, как дверь снова закрылась. Она надеялась, что не показала Брайану, как сильно напугана. Что-то прошуршало по полу, и она резко подпрыгнула. Мери знала, что не должна плакать, но она была ужасной трусихой.