Снова и снова эти слова звучали в его голове. Сын короля Генриха недавно женился на испанской принцессе, и король не хотел, чтобы его хорошее настроение было испорчено поступками Роджера.

Роджер со всего размаху ударил оловянной кружкой по ручке кресла так, что от него отвалилась часть резьбы.

— Будьте вы все прокляты! — выругался он.

Брайан готов был забыть годы любви и верности ради женщины, которую едва знал. Он вспомнил об издевательском смехе Бронуин, когда пытался заставить себя овладеть ею. Фокусы шлюхи! Как и хитрость Мери, сказавшей Брайану, что она не принадлежит церкви. Брайан, казалось, думал, что Мери чиста и достойна замужества, и она была достаточно умна, чтобы соблазнить невинного юношу десятью годами моложе ее. Надеялась ли она с его помощью вернуть себе свободу или старалась для блага Чатвортов? У Монтгомери вошло в привычку организовывать удачные браки.

Роджер нетвердо встал на ноги. Это была его обязанность, как защитника Брайана, показать младшему брату, что все женщины лживы. Они все, как Элис и Бронуин. Нет среди них кротких и нежных, и, уж конечно, ни одна из них недостойна его Брайана.

Он, пошатываясь, вышел из комнаты и направился наверх. У него не было определенной мысли, куда идти, он стал это понимать, лишь когда оказался у двери комнаты Бронуин. Перед ним плыл ее образ с черными волосами и голубыми глазами. Он вспомнил каждый изгиб ее соблазнительного тела. Роджер отошел от двери. Нет, он не настолько пьян, чтобы вынести еще раз ее насмешки. Сейчас зайти к ней невозможно.

Он поднялся еще на один пролет. Его проблемы были порождены этой стервой, одетой монашкой и соблазнившей его младшего брата. Ее дьявольские действия разбили его семью. Брайан сказал, что завтра он покинет владения Чатвортов. Как если бы Монтгомери не имели уже достаточно большую семью и решили увеличить ее за счет Чатвортов.

Роджер поднял засов на двери комнаты Мери. Лунный свет струился через окно. У постели по-ночному горела свеча.

— Кто это? — тихо спросила Мери, садясь в постели. В ее голосе звучал страх.

Роджер споткнулся о стул, поднял его и швырнул в стену, разбив вдребезги.

— Кто это? — повторила Мери громче, ее голос начал дрожать.

— Чатворт, — проревел Роджер. — Один из твоих тюремщиков. — Он наклонился над кроватью, глядя на Мери. Ее длинные каштановые волосы были заплетены в косу. А глаза широко раскрыты от страха.

— Лорд Роджер, я…

— Ты что? — спросил он. — Разве ты не собираешься пригласить меня в свою постель? Разве один Чатворт лучше другого? Я могу освободить тебя так же, как и Брайан. Ну давай посмотрим, что у тебя есть, чтобы околдовать моего брата.

Роджер сдернул покрывало, которое Мери натянула до самой шеи. Он удивленно уставился на простую холщовую рубашку, в которую была одета Мери. Большинство женщин спят раздетыми, а эта первейшая шлюха спит в рубашке! Почему-то именно это разозлило Роджера больше всего. Он вцепился в воротник рубашки и сорвал ее с Мери. Он не видел ее тела, не слышал, как она начала дико кричать. В его голове звучали лишь слова брата, что он покинет этот дом ради женщины. Он покажет Брайану, какая она дешевка и что она не стоит внимания Чатвортов.

Роджер чувствовал невинное пухлое тело Мери, находясь в безумном состоянии. Он разделся лишь настолько, чтобы сделать свое дело. Ее ноги были плотно сжаты, и ему потребовалась вся его сила, чтобы раздвинуть их. Ее крики перешли в стон ужаса. Мери одеревенела.

Роджер не получил удовольствия, насилуя ее. Она была напугана и напряжена. И ему потребовалось ударить ее несколько раз, чтобы войти в нее.