А сама Элизабет… предположила, что Роджеру следует поискать ей дьявола. Правда, Роджер не нашел в словах сестры ничего смешного. И вообще он редко смеялся над резковатыми шутками сестры. Иногда ее язык находился в явном противоречии с ангельской внешностью.

— Нельзя позволить, чтобы наши семьи воевали, — повторила Мэри. — Ты доказал, что твой брат добрый, любящий человек. Он просто сердит на Стивена. И твоя невестка, вне всякого сомнения, тоже злится на Гевина.

Брайан едва не рассмеялся. Полубезумные взрывы ярости Элис трудно назвать обычным гневом. Иногда она казалась совершенно сумасшедшей, и ей приходилось давать сонное зелье, чтобы немного успокоить. Она постоянно проклинала Джудит и Гевина Монтгомери.

— Ты так мало рассказала о себе, — тихо заметил Брайан. — Тебя держат в заточении, ты целыми днями плачешь и все же спрашиваешь обо мне. Скажи, почему ты плачешь? О себе или о своих братьях?

Мэри взглянула на свои руки.

— Я слабое, трусливое создание. Хотелось бы мне молиться о благополучном исходе, но мои братья, узнав о похищении, будут вне себя. Гевин и Стивен начнут спокойно готовиться к войне. Но от Рейна и Майлса спокойствия не дождешься.

— Что они сделают?

— Трудно сказать. То, что в настоящий момент покажется самым правильным. Рейн обычно так мягок, но не выносит несправедливости. А вот Майлс ужасно вспыльчив. И может натворить бог знает что.

— Это нужно остановить! — решил Брайан, поднимаясь. — Я иду к Роджеру и потребую, чтобы он тебя освободил.

Мэри тоже встала. Она была чуть ниже ростом невысокого Брайана.

— Не думаешь, что требования только обозлят его? Может, лучше попросить?

Брайан смотрел на нее: мягкие округлости тела, идеальные черты лица, огромные влажные глаза. В ее присутствии он ощущал себя сильнее любого великана. Он никогда ни о чем не просил Роджера. И она права. Как можно требовать чего-то от человека, которого так любишь?

Он коснулся лица Мэри.

— Я выведу тебя из этого места. Обещаю.

— А я тебе верю, — искренне вырвалось у нее. — Но сейчас тебе пора.

Брайан оглядел маленькую сырую камеру. Пусто, если не считать охапки грязной соломы на полу, жесткого топчана и ведра в углу.

— Здесь так мерзко. Идем со мной сейчас же.

— Нет, — выдохнула она, отступая. — Нам следует быть осторожными, иначе мы прогневим твоего брата. Если он похож на моего, значит, в гневе может сказать то, о чем позже пожалеет, но отступать от своего слова будет уже поздно. Подожди до утра. Дай ему отдохнуть. И потом спокойно поговори с ним.

— Как ты можешь беспокоиться о моем брате, когда это означает очередную ночь в этой адской дыре!

Она ответила лишь взглядом, но он понял.

— Иди с миром. Не стоит тревожиться обо мне.

Брайан неожиданно для себя схватил ее руку и поцеловал.

— Ты хорошая женщина, Мэри Монтгомери.

Он повернулся и покинул ее.

Как только дверь снова закрылась, Мэри отвела глаза. Оставалось надеяться, что Брайан не понял, как сильно она напугана.

Какое-то создание пробежало по полу, и она подскочила. Она не станет плакать, не станет… но, Боже, какая же она трусиха!

Роджер потрясенно уставился на брата.

— Я хочу, чтобы ее выпустили, — спокойно объявил тот. Он сделал, как просила Мэри, и подождал до утра, прежде чем прийти к Роджеру. Не то чтобы Брайан не сомкнул глаз… впрочем, как и Роджер, судя по темным кругам под глазами.

— Брайан, пожалуйста… — начал Роджер голосом, который приберегал исключительно для младших брата и сестры.