Элизабет плюнула ему прямо в лицо. Попытка увернуться от его пощечины стоила ей липшей боли в измученном теле. Элизабет пригнулась и побежала. Связанные руки мешали бежать быстро, поэтому Джон легко догнал ее, схватил за обрывки юбки и швырнул на землю.

— Ну и сука! — выдохнул он, переворачивая девушку на спину и раздвигая ей ноги. — Ты заплатишь за все. Я старался быть снисходительным, но ты заслуживаешь хорошей порки.

Руки Элизабет, прижатые к земле собственным телом, причиняли нестерпимую боль, и, как она не сдерживалась, ее глаза все равно наполнились слезами.

— Ты не посмеешь бить меня! — произнесла она с уверенностью в голосе. — Пагнелл узнает об этом и накажет тебя. Мужчины, подобные тебе, никогда не рискуют собственной шкурой.

Джон схватил ее за грудь и стал жадно целовать в губы, но Элизабет даже не шевельнулась. Озлобленный ее поведением, он отпрянул и направился к лошадям.

Элизабет присела и попыталась успокоиться. Это ей удалось, и теперь она хотела сберечь силы перед предстоящим тяжелым испытанием.

Монтгомери! Только это имя вертелось в голове. Имя Монтгомери, казалось, было причиной всех ее несчастий и бед. Из-за Монтгомери ее невестка утратила красоту и частично лишилась рассудка. Монтгомери был виновен в позоре ее старшего брата и исчезновении второго брата, Брайана, и в довершение ко всему — Монтгомери стал причиной ее похищения.

На свадьбе у своей подруги Элизабет случайно подслушала, что отвратительный Пагнелл, которого она знала таким всю жизнь, собирается отдать хорошенькую молоденькую певицу своим развращенным родственникам для совершения обряда суда над ведьмами. Когда Элизабет попыталась спасти девушку, Пагнелл поймал их и в шутку пообещал передать Элизабет ее врагу Монтгомери. Возможно, все было не так плохо, если бы певица в порыве откровенности не проболталась о ненависти Элизабет к семейству Монтгомери.

Пагнелл связал Элизабет, заткнул ей рот кляпом и, завернув в грязный кусок холстины, приказал своему слуге Джону доставить ее пресловутому Майлсу Монтгомери, известному своим распутством, цинизмом и горячностью. Элизабет знала, что из четверых мужчин в семействе Монтгомери самой худой славой пользовался младший, двадцатилетний Монтгомери, который был лишь на два года старше самой Элизабет. Даже в монастыре, где она провела последние несколько лет, до нее доходили некоторые истории, связанные с именем Майлса Монтгомери.

Ей поведали, что в шестнадцать лет он продал душу дьяволу и поэтому обрел сверхъестественную власть над женщинами. Элизабет долго смеялась над этой историей, но никому не сказала, почему она смеялась. Ей вдруг пришло в голову, что Майлс

Монтгомери похож на ее умершего брата Эдмунда, силой принуждавшего женщин спать с ним. Жаль, что семя этого Монтгомери оказалось таким плодовитым: ходили слухи, что у него было более сотни незаконнорожденных детей.

Три года тому назад молодая девушка Бриджит покинула монастырь, где воспитывалась Элизабет, чтобы отправиться на работу в старинный замок Монтгомери. Это была прелестная девушка с огромными темными глазами и крутыми бедрами. За день до отъезда настоятельница беседовала с Бриджит два часа, а во время вечернего богослужения глаза девушки были красны от слез.

Одиннадцать месяцев спустя бродячий музыкант принес весть о том, что Бриджит разрешилась от бремени большим крепким малышом, которого она назвала Джеймсом Монтгомери. Считалось, естественно, что его отцом являлся Майлс.

Элизабет присоединила свой голос к хору молитв, замаливающих грехи девушки.