— Чего ни коснись, ничего вы не знаете! — голос соседа прозвучал довольно-таки резко. — Вполне естественно, если во время вечерних передач некстати отходить от телевизора.

— Обещаю впредь исправно смотреть познавательные передачи, — поклялся я, и Михейскорняжкин коротким кивком принял мою покладистость к сведению.

— Суть в том, что барсуки — отменные строители. Надеюсь, хоть это вам известно? Дома строят — загляденье: терраса, пять-шесть ходов-выходов, один другого удобнее и краше, вентиляционная система строго продумана с таким расчётом, чтобы внутри всегда был свежий воздух. Барсучье жилище куда просторней и удобней, чем эти клетушки, — он презрительно кивнул в сторону своей квартиры.

— Да уж, хуже наших поискать, — заметил я, поскольку сам ютился в такой же тесноте, что и Михейскорняжкин.

— И вот, когда дом построен, — драматическим тоном продолжил сосед, — лиса заявляется на готовенькое и безо всякого спроса-разрешения поселяется в одном из ходов барсучьих владений. А иной раз мало-помалу захватывает всё жильё целиком, вытесняя хозяина!

— Подло и унизительно!

— Совершенно с вами согласен. Но… ведь и лисицу понять можно, — смягчился Михейскорняжкин. — Барсук по большей части живёт один, словно средневековый властелин в замке. А у лисий семейства большие, и в строительных делах они мало смыслят. Словом, с жильём трудно, а жить-то ведь где-то надо…

— Ваша правда! — решительно согласился я.

— Так, значит, вправе лисица вселяться в барсучьи владения? — коварно поинтересовался Михейскорняжкин.

— Конечно, вправе! То есть как же это — вселяться в чужое жилище?! М-да… нечего сказать, вопрос заковыристый.

— О том и речь. Вот и раскололся барсучий съезд на два лагеря. Сама постановка вопроса: «Барсуки или лисы» — вызвала целую бурю споров. Одна из партий взяла себе название «БАРСУКИ-PRO», за барсуков, стало быть. Сторонники её настроены крайне решительно. Гнать, кричат, лисий этих взашей, отпугивать всяческими ухищрениями, капканы ставить, а если понадобится, так и в открытую борьбу вступать. Предводитель этой партии — шотландец МакБарсук, сквалыга, каких свет не видал, этому и глотка воздуха для лисий жалко. К его позиции склоняется и Барсучини, очень симпатичный итальянец, но нрава весьма вспыльчивого. Этот безапелляционно заявляет, что нам, барсукам, солидным и рассудительным, с наглым, пронырливым лисьим племенем и в переговоры вступать нечего.

А вот члены другой партии — «БАРСУКИ-CONTRA», то бишь против барсуков, — проявляют большее понимание. Коль скоро лисы нуждаются в жилье, нельзя же быть настолько бессердечными, чтобы не поделиться с ними, отдать хоть какой-нибудь закуток. Кроме того, лисиц ведь очень много, вздумай они всем скопом выступить против барсуков, и нам худо придётся. Словом, нравится — не нравится, а надо приучаться к совместному житью. Глава партии, старый грек Барсукопулос, стремится к переговорам и примирению с лисами, его поддерживает и украинский делегат, госпожа Барсучко… ах, вы бы видели, какая красотка! — к моему величайшему изумлению, прищёлкнул языком Михейскорняжкин. — Только ведь Барсучко с её идеей коллективного барсучества призывает к перевоспитанию натуры, а барсук испокон века одиночка, сам по себе. Теперь вы имеете представление о том, какие страсти разгорелись на нашем съезде.

— Позволю себе спросить, а вы-то, дражайший сосед, ЗА барсуков либо ПРОТИВ?

— В том-то и дело, — Михейскорняжкин не сводил задумчивого взгляда с олеандра. — Растерянность моя понятна.