– Здорово, Мишка, – сказал один и поздоровался с моим врагом за руку. – Когда выпустили?

– Сегодня.

– И сразу скандалишь?

– Да ее убить мало.

– Точно, – вздохнул милиционер, – но, если убьешь, тогда тебя обязательно посадят. Сам подумай: стоит твоя жена того, чтобы ты срок мотал?

– Это что ж такое? – наконец‑то придя в себя, осведомилась я. – Он меня чуть не убил.

– Что вы говорите? Чуть не считается. Вы, гражданка Шальнова, с мужем скандалите, нас от дел отрываете, вот сейчас мы его в отделение заберем, а вы завтра прибежите и будете слезы лить, чтоб отпустили.

– Еще чего, – удивилась я. – С какой стати мне слезы лить?

– Все так говорят, – флегматично заметил милиционер, а его напарник согласно кивнул.

– Он избил меня, – сказала я с возмущением.

– Да? А по виду не скажешь.

– Да вы что, издеваетесь? – Тут совершенно другая мысль овладела мной, я снова сунулась в паспорт Катьки, решив, что у меня галлюцинации, но там черным по белому было написано: Иванова Екатерина Юрьевна. – Моя фамилия Иванова, – рявкнула я.

– Она паспорт сменила, – пояснил супруг, а я опять рявкнула:

– Ничего я не меняла, я этого типа знать не знаю.

– Вон даже как, – присвистнул милиционер.

– Да вы заберете его или мне опять в милицию звонить? – Все трое переглянулись.

– Вот что, давай малость прогуляйся, – похлопав по плечу гражданина Шальнова, сказал милиционер. – Проветрись, успокой нервишки, потом придешь и спокойно во всем разберешься. Пойдем, пойдем.

Шальнов весьма неохотно последовал за милиционерами, а меня просто столбняк одолел от чужой наглости.

– Сумасшедший дом какой‑то, – пробормотала я и хотела кинуться вдогонку и объяснить, что разбираться с ним не собираюсь, так как знать его не знаю, и что вовсе я не Катька… Вот тут начинались сложности. Вряд ли сестрица мне за это спасибо скажет. С другой стороны, на Канары она не уехала, значит, маскарад без надобности и… Пока я таким образом размышляла, троица успела покинуть дом. В окно я видела, как они стоят возле милицейского «газика» и мирно беседуют, то и дело кивая на окна квартиры.

Я подмела осколки, вновь выглянула в окно и убедилась, что «газик» уехал, а чокнутый Катькин муж исчез. Надеюсь, навеки. У него есть ключи от квартиры… Что ж делать‑то? До одиннадцати утра я могу не дожить, а сестрица, вот мерзавка, даже не соизволила сообщить, что вышла замуж.

Вновь зазвонил телефон, и, сняв трубку, я услышала голос Катьки.

– Ольга? Мои планы немного поменялись. Я минут через тридцать подъеду.

– Слава богу. Тут какой‑то придурок объявился, утверждает, что он – твой муж. Чуть меня не убил.

– О, черт. Его выпустили?

– Мне‑то откуда знать?

– Выходит, все‑таки выпустили.

– Из тюрьмы? – подпрыгнула я.

– Надо же, как не вовремя, – пробормотала сестрица.

– Уж что верно, то верно.

– А сейчас он где?

– Не знаю.

– Что, сам ушел? Это на него не похоже.

– Нет, я милицию вызвала.

– С ума сошла… какая милиция?

– Говорю, он на меня набросился. Чуть не убил.

– Ты ему все рассказала?

– О чем?

– Господи, что ж ты дура какая.