– Между нами ничего не было, – вдруг заявил он. – Если тебя это утешит.

– Правда? – ахнула я и покраснела. «Как есть дура!»

– Правда, – усмехнулся он. – Ты сразу же уснула, и мне ничего не оставалось делать, как тоже завалиться спать. Сплю я обычно нагишом. Решил, что и тебе в костюме спать неудобно, но ничего похожего на ночную рубашку не обнаружил. Вот и все. И не думай, пожалуйста, что иметь дело с пьяной леди для меня мечта всей жизни.

– Я не думаю, – заверила я с готовностью и неизвестно почему тут же добавила:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – усмехнулся он. Если честно, у меня с души точно камень свалился.

– Кофе остыл, – сказала я. – Хочешь, приготовлю завтрак? Блинчики с медом. Хочешь?

– Нет – покачал головой Илья, глядя на меня как‑то чересчур пристально.

«Очки, – подумала я с досадой. – Надо было их сразу надеть. Соврать что‑нибудь про глазную болезнь, неприятие яркого света». Недавно шел дождь, и сейчас все еще моросило, на кухне горел свет, несмотря на позднее утро.

Пока я сидела на стуле, размышляя, что бы еще такого сказать Илье, а главное, как бы вежливо от него отделаться, он шагнул ко мне, взял за руку, довольно грубо поднял и поцеловал, но на этот раз совсем не так, как несколько минут назад.

– Пойдем наверх, – сказал он.

– Я‑я‑я… – с трудом освободившись, начала я. – Видишь ли… Я ужасно себя чувствую и вообще… по‑моему, ты женат.

– Да? – Он вроде бы удивился, подумал немного и кивнул:

– В самом деле. Кажется, я совершенно забыл об этом.

– Вот‑вот, – перевела я дух. – Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Наверное, твоя жена ломает голову, куда ты запропастился.

– Вряд ли.

– Как ты можешь быть уверен в этом?

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Видишь ли… – начала я, он кивнул и направился к двери.

– Хорошо. Я не имею привычки навязываться. Хотя ты меня, признаться, удивила. Я считал тебя человеком, которому совершенно наплевать на условности.

– Я мечтаю выйти замуж, – честно сказала я. – А моя мама всегда говорила, что, если девушка себя не сдерживает, это может плохо кончиться.

– Твоя мама – умная женщина, – хмыкнул Илья, надел пиджак, достал из кармана бумажник и положил визитку на тумбочку. – Если ты решишь, что слушать маму не всегда полезно, позвони.

Он сунул ноги в ботинки, а я вдруг заметила, что они сырые. Значит, дождь еще с вечера начался? Не помню никакого дождя. А что я вообще помню?

– Не хочешь поцеловать меня на прощание? – усмехнулся он.

– Лучше не надо, – вздохнула я.

– Конечно. Мама наверняка говорила, что поцелуи добром не кончаются.

– Да, что‑то в этом роде.

– Что ж, надеюсь, ты все‑таки позвонишь. Я проводила его до входной двери, заперла ее и с облегчением вздохнула, потом бегом поднялась на второй этаж и припала к окну. Илья как раз подходил к своей машине. Боже, какой красавец. А я какая дура.

Я приуныла, наблюдая за тем, как машина развернулась, а затем и вовсе скрылась за углом, а вместе с ней скрылась и моя девичья мечта.

– Не повезло, – через пять минут констатировала я и, вместо того чтобы возблагодарить бога за то, что все так благополучно закончилось, вновь принялась мечтать: вот если бы Илья не был женат и если бы я сразу сказала ему, что ни – какая я не Катька, что на самом деле… на самом деле я училка французского с копеечной зарплатой которая штопает свои колготки и разбавляет лак для ногтей ацетоном, чтоб надолго хватило… и на кой черт это сокровище такому парню? – Ну и ладно, – вздохнула я и вроде бы даже прослезилась, то есть совсем уж было собралась зареветь по‑настоящему, но тут зазвонил телефон.