От Прыгуна пахло досадой. Ему не нравилось то, что он называл человеческим стремлением контролировать вещи.

«Пойдём, - отозвался Прыгун из травы, вставая. -Охотиться».

- Я…

«Пойдём учиться, - раздражённо послал Прыгун. - Последняя Охота близко».

Послание Прыгуна содержало образ волчонка, убивающего впервые в жизни. Это - и обычно не свойственное волкам беспокойство о будущем.

Последняя Охота несла с собой перемены.

Перрин медлил. В прошлый раз Перрин высмеял возможность того, что Прыгун будет обучать его управлению волчьим сном. Бросать вызов авторитету старшего было совершенно неуместно для молодого волка, но всё же таков был его ответ. Прыгун пришёл его учить, но делать он будет это на волчий манер.

- Прости, - сказал Перрин. - Я поохочусь с тобой, но я не должен потерять себя.

«То, о чём ты беспокоишься, - недовольно послал ему Прыгун. - Как ты можешь думать такими образами из ничего?» Ответ волка сопровождался образами пустоты - чистое небо, пустое логово, бесплодное поле.

«Ты Юный Бык. Ты всегда будешь Юным Быком. Как ты можешь потерять Юного Быка? Посмотри вниз, и ты увидишь его лапы. Кусай, и его зубы будут убивать. Этого нельзя утратить».

- Таковы дела людей.

«Снова и снова всё те же пустые слова», - пришёл ответ Прыгуна.

Перрин глубоко вздохнул, втянув и выдохнув сырой воздух.

- Хорошо, - сказал он, ощущая тяжесть появившихся в руках молота и ножа. - Идём.

- Ты прав, - Перрин внезапно обнаружил, что держит в руках добротный двуреченский лук. В стрельбе он был не так хорош, как Джондин Барран или Ранд, но кое-что умел.

Прыгун послал образ быка, плюющего в оленя. Перрин зарычал, отвечая образом когтей, что выстреливают из лап волка и поражают оленя на расстоянии, но это, казалось, только ещё больше развеселило Прыгуна. Несмотря на своё раздражение, Перрину пришлось признать, что этот образ вышел довольно нелепым.

Волк поделился этим образом с остальными, и те ответили весёлым воем, хотя большинство из них отдали своё предпочтение образу быка, прыгающего на олене. Перрин снова зарычал, бросаясь вслед за Прыгуном к дальней роще, где ждали остальные волки.

Чем дальше он бежал, тем гуще, казалось, становилась трава. Она замедляла его передвижение, будто спутанный подлесок. Прыгун скоро обогнал его.

«Беги, Юный Бык!»

«Я пытаюсь», - мысленно ответил Перрин.

«Не так, как раньше!»

Перрин продолжил продираться сквозь траву. Это странное место, этот прекрасный мир, где бегали волки, мог быть пьянящим. И опасным. Прыгун не раз об этом предупреждал Перрина.

«Оставь опасности на завтра. Выбрось их из головы», - пришло послание от удалявшегося Прыгуна. - «Беспокойство - это для двуногих».

«Я не могу выбросить из головы свои проблемы!» - ответил Перрин.

«Однако ты часто так поступаешь», - послал ему Прыгун.

Это походило на правду - возможно, даже больше, чем думал волк. Перрин ворвался на поляну и резко остановился. Здесь прямо на земле лежали три куска металла, которые он выковал в недавнем сне. Большой комок размером с два кулака, сплющенный жезл и тонкий прямоугольник. Последний слабо сиял жёлто-красным светом, обуглив вокруг себя траву.

Куски железа тут же исчезли, хотя от раскалённого прямоугольника остался выжженный след. Перрин оторвал взгляд от травы, пытаясь разглядеть волков. Впереди, в небе прямо над деревьями открылась огромная чёрная дыра. Он не мог прикинуть расстояние до неё, но она, казалось, перекрывала собой всё, что мог видеть Перрин, и в то же время была далеко.

Там стоял Мэт. Он сражался с самим собой, с дюжиной разных противников, имевших его лицо и одетых в разные красивые одежды.