Юноша тут же отворачивается и успевает добежать до кромки воды. Он боится, чтобы его не стошнило прямо на камни пристани. Глаза застит черная пелена, он ничего не видит, но пытается найти путь к «Звезде Рассвета» вслепую.

– Шевелись, скотина! – приказывает Креслин себе. – Двигайся!

– С тобой все в порядке, господин? – осведомляется Торкейл.

– Да, не считая того, что некоторое время от меня не будет никакой пользы. Удерживай пристань, и все будет в порядке.

– Не думаю, чтоб к нам еще кто нибудь сунулся.

– Ты только посмотри на это! – слышится чей то потрясенный голос.

Для того чтобы осознать, какие разрушения он вызвал, Креслину не нужно прибегать к помощи зрения. Знает он и то, что Мегере сейчас так же плохо, как и ему. Но сокрушаться некогда. Он шатаясь бредет по пристани, попутно оценивая размер добычи. Лошадей уже ставят в судовые стойла, захваченные товары надежно закрепляют в трюмах.

– Как ты, милостивый господин? – спрашивает Фрейгр, встретивший его у трапа «Звезды Рассвета».

– Бывало и лучше. А как наши дела?

– Норландское судно уже отчаливает, да и Байрем на хаморианском вот вот будет готов.

– А что лидьярские?

– За ними дело не станет.

Потирая раскалывающийся лоб, Креслин бессильно опускается на ступени трапа, ведущего на мостик.

– Можешь ли ты приказать поторопиться? Нам желательно уйти поскорее.

– Поднять паруса! – командует Фрейгр. – Готовимся к отплытию! А ты уверен, что никто из наших не остался на берегу?

– Уверен. Однако помни, что нам нужно не только отчалить, но и добраться до Края Земли.

– Так то оно так, но кто рискнет преследовать нас в открытом море?

– Надеюсь, никто. Потому что сейчас я мало на что способен.

Семь кораблей уходят на север, подгоняемые постепенно стихающими ветрами, а Креслин так и сидит на трапе, даже когда мыс Френталия почти растворяется в вечернем сумраке, превратившись в темное пятно.

Но команда «Звезды Рассвета» слишком занята, чтобы обращать внимание на обессилевшего юношу.

CXXXV

Мегера ничего не говорит, но в этом нет необходимости: ее клокочущее негодование Креслин ощутил задолго до того, как его маленький флот встал на якорь у Края Земли. А сейчас они сидят друг против друга на разных концах стола.

Взгляд Лидии мечется между напряженным лицом Мегеры и нарочито бесстрастным – Креслина. Входит и садится Хайел, за ним Шиера. Креслин окидывает их обоих многозначиельным взглядом. Покраснев, Шиера кладет на стол богато изукрашенный свиток.

– Прибывший вчера сутианский бриг доставил ультиматум, подписанный и императором Хамора, и Советом Нолдры, и Советом магов. Либо мы вернем захваченные суда и товары, либо нам грозит война с ними всеми. Фэрхэвен, кроме того, требует возмещения нанесенного ущерба.

– Что за ущерб? – озабоченно спрашивает Лидия.

– Вызванная Креслином гроза раскатала по камушкам только что возведенную башню, – поясняет Шиера.

– Но нельзя же вызывать бури такой мощи! – восклицает Хайел. – Если ты не прекратишь...

– Он не прекратит, пока не ослепнет, – сердито заявляет Мегера.

– Я уже оправился.

– На сей раз – да. Но сколько еще ты сможешь перенапрягаться, переходя все мыслимые пределы? Другой на твоем месте был бы уже мертв...

«...а я не хочу умирать из за того, что...»

– Все это, конечно, весьма важно, – вступает Шиера, – но мы собрались, чтобы обсудить ультиматум.

Хайел хмурится, прокашливается и, дождавшись полной тишины, спрашивает:

– А есть ли у нас выбор?

– Конечно, – отвечает Лидия, поерзав на стуле.