|
Что-то перегорело или отсоединилось... - Жаль, - ответил Олег. Он пощупал коробочку пульта, хмыкнул, ткнул пальцем в кнопку. Лопасти медленно пошли по кругу, тут же слились в серый круг. По комнате пошел ветерок. Юлия вздрогнула: - А ты не победитель конкурса "Золотые руки"? Кофемолка у тебя мелет, вентилятор дует... - Снова она уловила его взгляд на себе. Странный, тоскующий, а совсем не тот, какой мужчина бросает на молодую красивую женщину. - Что-то не так? - Так-так, - ответил он торопливо. - Что у тебя это за зверинец на подоконнике? - Ты не знаешь? - удивилась она. - Через четыре с половиной месяца мы войдем в третье тысячелетие! По всей планете... почти по всей!.. готовится грандиознейший праздник! Уже можно запасать шампанское и эту... как ее... рождественскую индюшку. - Индейку. - А есть разница? Его левая щека дернулась, а губы изогнулись зло и невесело. - Праздник! Снова праздник, черт бы все побрал... Когда работать и работать... Веселье... Третье тысячелетие! Как все еще верят в волшебство! - В волшебство? - переспросила она удивленно. Клочья пластика трещали, отдирались вместе с куриной кожей, сухо лопались, как фанера. - При чем тут волшебство? Он придвинул ногой кресло, сел. Лицо его оставалось бледным, голос - невеселым, но теперь Юлия уловила нотки сильнейшего отвращения. - Какую только магию не приписывают... всего лишь удобной точке отсчета! Иудеи считают от сотворения мира, мусульмане - от рождения Магомета, христиане - от рождения Христа. Совсем недавно договорились принять за точку отсчета предполагаемую дату рождения Христа. До тысяча семисотого года у нас был восемь тысяч какой-то!.. Еще круче, верно? А можно вообще от первых костей кроманьонца. Тогда сейчас на календаре был бы два миллиона какой-то год. Тупым хоть головы поразбивай, твердят, что с первого января двухтысячного года - третье тысячелетие! Первоклассник знает, что лишь последний год второго. А до третьего - еще год. - Она смолчала, и он понял по ее смущенному лицу, что и она, человек с высшим образованием, тоже считает двухтысячный год уже началом третьего тысячелетия. - А как будут разочарованы утром, - сказал он насмешливо, - когда ничего не произойдет! Когда и в третьем будет все то же, что во втором. И придется идти на проклятую службу, в опостылевшие вузы, в противные школы... - Я разочаровываюсь каждое утро, - сообщила она. - Тем, что приходится просыпаться, идти на эту проклятую работу... И никакого просвета, ничего не меняется! - Курица наконец заняла свое место в микроволновой печи. Юлия покрутила колечко на таймере, обернулась. - Сполоснусь под душем, - сообщила она. - Это быстро. Займись чем-нибудь! Вон там диски DVD, даже энциклопедия есть. Ты, похоже, из тех, кто справочники читает?.. Курица будет готова через пятнадцать минут, я выйду через десять. Он не ответил. Юлия проследила за его взглядом. Ее гость повернулся к окну, рассматривал оконную раму. Юлия уже и забыла, что там вон, в ее стерильно чистом мире, на белоснежной раме сереет неопрятный продолговатый комок. Она несколько раз, когда мыла стекло, проходила и по нему мокрой тряпкой, но куколка вцепилась в дерево как клещ, держится. Прошлой осенью в открытое окно откуда-то снизу вползла толстая мохнатая гусеница. Юлия панически боялась любых червяков, потому сразу же начала искать, чем бы прихлопнуть... Но тут раздался телефонный звонок, взволнованный голосок Валентины, школьной подруги, пропищал умоляюще, что не могла бы приехать, нелады с мужем, ребенка оставить не на кого, а этот идиот уже и телевизор вышвырнул из окна: счет футбольного матча не одобрил. |
