Мортимер окинул взглядом простиравшуюся перед ним равнину. Тут и там виднелись одинокие фигуры, казалось, люди уже не переносили присутствие друг друга.

– Надежды? А у кого еще осталась надежда? – И тут он обратил внимание на слова Деррека: «имею ли я право…». Не означает ли это, что ему известен еще один выход? Мортимер, взволнованный, повернулся к другу и пристально посмотрел на него. – Что мы еще можем сделать? Мы действительно еще можем что‑нибудь сделать?

Взгляд Деррека был серьезным. Минуту помолчав, он спросил:

– Ты в самом деле знаешь, отчего все это? – Он неопределенно повел рукой, указывая куда‑то.

Мортимер кивнул.

– Нас слишком мало, ты верно подметил, Деррек. У нас есть знания. И есть средства для осуществления всех целей, мы могли бы претворить в жизнь любой план – скажем, обеспечить питание, изготовить инструменты, построить шоссе, канатную дорогу или водопровод. В энергии мы недостатка не испытываем, и специалистов у нас достаточно. Мы можем выполнить любое задание в отдельности, но не все сразу. Сейчас нам нужны не столько знания, сколько люди, способные их применить. Простые рабочие, выполняющие все, что им прикажут. Люди, лишенные тщеславия, желания выделиться, честные мужчины и женщины с честными и простыми принципами. Масса… Я еще никогда не ощущал, как она важна.

– В таком случае ты уже сделал вывод?

– Какой вывод?

Деррек с трудом сдерживал нетерпение.

– Единственное решение, которое сейчас возможно! Единственный путь, когда наше существование снова обретет смысл!

Нет, – пробормотал Мортимер, – я не вижу никакого пути.

– Он есть, и притом он так близко! – Лицо Деррека приобрело совсем не свойственное ему упрямое выражение. У него был такой вид, точно от его слов зависела судьба всех остальных. Он помолчал и горячо продолжал: – Ты помнишь эти маленькие белые существа с синей планеты? Помнишь их образ действий, их технику? Ты не заметил, что они похожи на нас – пусть и не в метаболизме, но в возможностях развития?

– Ты считаешь, мы должны были… Деррек не дал ему договорить.

– Другого решения нет. Единственное, что сделает осмысленной нашу жизнь, – это полное растворение в них.

– Но их жизненная среда, это аммиачное море…

– Для нашего уровня биофизики это не препятствие. Ты же прекрасно знаешь, что свойства личности можно трансплантировать.

Только сейчас Мортимер ощутил, что на спине у него выступил холодный пот. Он сказал почти беззвучно:

– Мы уже не будем людьми… в телах белых существ…

– Они ничуть не хуже нас, – отозвался Деррек. Он запнулся. А потом добавил почти неслышно: – Ты ведь это хотел знать.

– Дай мне время подумать, – попросил Мортимер.

Целыми днями сидели они у компьютера, проигрывая все возможные варианты. Они ввели информацию об образе жизни морских существ, полученную Мортимером, и компьютер выдал грубо набросанную схему, содержащую тем не менее все необходимые им данные. Сомнений больше нет: тут кроется то единственное, что сохранит их от гибели или в лучшем случае от возврата к примитивности. Те знания и навыки, которыми они владели, в любом случае нашли бы применение на чужой почве, все это безусловно дало бы всходы и принесло плоды, но какие – никто не мог сказать заранее, как никто не мог бы оценить, правильно то было или нет.

– Этот вопрос находится по ту сторону Истинного или Ложного, – сказал Деррек. – Бесспорно только одно: тот уровень развития, который мы собой представляем, – результат эволюции в течение миллионов лет – не теряется, никуда не исчезает, а снова включается в родственный процесс и приводит его в движение.