Сам Сулло не верил ни единому слову из своей истории. Он не мог вообразить, что кушмарраханские и дартарские дикари могут представлять серьезную угрозу.

– Плотник сказал правду. Сулло проглотил наживку. Целиком. Он повсюду разослал гонцов, собирает войска. Похоже, он намерен привести сюда все силы, которые удастся наскрести.

– Замечательно. – Фа'тад одного за другим вызывал находящихся в переулке воинов, тоже поспешно рассылал гонцов. Йосех ни на что не обращал внимания. Никто, кроме самого Фа'тада, все равно не поймет, что у Орла на уме. Так зачем зря ломать голову? Остальные придерживались такого же мнения. Даже Ногах перестал задавать вопросы и просто исполнял что велели.

Йосех вообще ни на чем не мог сосредоточиться. Тамиса несколько минут назад вернулась домой, и юноша ни на секунду не забывал, что ее дверь всего в нескольких шагах вниз по улице. Глупости, конечно. Но он чувствовал, что дошел до крайней степени безумия и способен постучаться в дом плотника, спросить, нельзя ли ему увидеть девушку, узнать, как она…

Дартары деловито забирались на следующий над переулком уровень лабиринта или переходили улицу Чар и скрывались в ближайших улочках. Фа'тад заспешил наверх – “проверить работу каменщиков” – понимай как знаешь, что это значит. Вернувшись, ал-Акла подозвал Йосеха.

У юноши упало сердце. Ногах и Меджах тоже подошли поближе. Насколько Йосех сумел разглядеть, вид у них был мрачный. Все это не предвещало ничего хорошего.

– Ферренги скоро будут здесь, – сказал Фа'тад. – Когда они явятся, те из нас, что останутся на улице Чар, бросятся врассыпную, точно дартар застали врасплох. Для тебя, Йосех, в этом представлении есть отдельная роль.

Йосех тихонько застонал. Шум дождя и журчание струящихся по мостовой потоков воды заглушили звук.

– Все побегут, а ты начнешь метаться по улице, словно попавший в мышеловку мышонок. Ты очень молод, и в твою растерянность легко поверить. Они ничего не заподозрят и схватят тебя.

Ногах и Меджах запротестовали. Фа'тад взмахом руки пресек возражения и изложил Йосеху историю, которую надлежит рассказать солдатам-ферренги.

– Стой на своем, не сопротивляйся, притворяйся, что перепуган до смерти, – и все будет хорошо.

Йосех подумал, что притворяться не придется, но вслух этого не сказал.

– Чтобы ты чувствовал себя немного увереннее… – добавил Фа'тад, – идем-ка.

Он зашагал прямиком к двери Тамисы.

Йосех плелся следом, согнувшись под дождем. Он вдруг осознал, какая масса людей шевелится кругом. Словно садок с перепуганными кроликами… Сколько тысяч человек собралось здесь? Сколько молитв возносится к небу?

Плотник посмотрел в глазок.

– Фа'тад, – сказал ал-Акла. Он никогда не называл себя Орлом. – На одно слово, будьте так любезны.

Вейдин отпер дверь, впустил их в дом.

Йосех сразу же увидел Тамису. Она переодевала Стафу. Ее сестра нянчилась со старухой. Взгляды Йосеха и Миш скрестились. Девушка смотрела на него, начисто позабыв о малыше.

Фа'тад говорил плотнику что-то о двери, чтоб ее не запирали на засов. Йосех, мол, тогда сможет найти в их доме убежище – после того как ферренги возьмут его в плен и допросят.

Йосех шагнул вперед. Он не сводил с девушки глаз, но обратился к старшей сестре:

– Как она себя чувствует?

– Ничего, поправляется.

– Это хорошо. – Последовала напряженная, неловкая пауза. – Мы скоро вызволим Арифа, обязательно вызволим.

Женщина подняла глаза; в них блестели слезы, но тон ее был холоден и сух:

– Спасибо.

– Йосех, пошли.

Он шагнул под дождь, надеясь, что не солгал этим людям.