Что за штука у парнишки в руках? Черт возьми, ведь это же череп! Какого дьявола они его подобрали?

Эйзел отступил на несколько шагов. Он надеялся, что глаза мальчишки привыкли к синеве бухты и в темном переулке он не заметит преследователя.

Нет, не повезло. Малец кое-что увидел. Он остановился шагах в двенадцати от Эйзела.

– Тащи сюда, парень. Отдай его мне. Парнишка подошел ближе. Но недостаточно: он все же осторожничал.

– Ну, пошевеливайся.

Теперь достаточно близко. Эйзел прыгнул, схватил ребенка. Тот завопил. Эйзел заставил его назвать свое имя. Лучше вовсе ничего не сделать, чем ошибиться, сцапав не того сучонка.

Мальчишка вопил, лягался и колотил Эйзела черепом. Тот не обращал внимания. У входа в переулок, не замолкая, горланили приятели жертвы.

И тут появились фигуры в черном, засверкало оружие.

– Дартары. Какие черти их принесли? – выругался Эйзел. Страх сжал сердце. Он изо всех сил яростно сгреб мальчишку – это немного успокоило. Он запутает этих сукиных детей, этих жалких перебежчиков в лабиринте округа Шу, к югу от улицы Чар. Никто на свете не знает те места лучше него.

Мешал лишь мальчишка: он до сих пор сопротивлялся, вопил и брыкался. Эйзел хорошенько шлепнул его, но не так сильно, как хотелось. Вряд ли заказчикам понравится, если он доставит попорченный товар.

Там, в лабиринте, началось самое страшное. Впервые в жизни Эйзелу пришлось прибегнуть к предпоследнему средству.

Придерживая мальчишку одной рукой, другой Эйзел надорвал пакет, высыпал черную пыль и зажмурился. Только бы не дошло до последних, крайних мер.

Жар отбросил его назад.

Дартары ругались, натыкаясь друг на друга. Мальчишка скулил и слабо дергался. Эйзел открыл глаза.

– Вот так-то, маленький ублюдок. Он взглянул на дартар. Если б не приходилось держать жертву, он переколол бы перебежчиков их собственными копьями.

Он схватил затихшего теперь мальчишку за плечо. Ребенок вцепился в череп, точно в защитный талисман.

На сей раз потребовалось все умение Эйзела ориентироваться в этом лабиринте, чтобы сбить охотников со следа. Дартары, геродиане и разгневанные горожане были повсюду. Эйзел петлял, временами почти припадая к земле, примолкший Зуки беспомощно висел у него на руках. Проклятая удача отвернулась от Эйзела: куда бы он ни пошел – всюду натыкался на подлых верблюжатников в черных одеждах.

Это ему урок на будущее: легкие времена миновали. А они едва ли разделались и с половиной списка. Горлох ведает, сколько еще осталось.

Это поручение он выполнит, но о дальнейшем надо поговорить серьезно. Ни в коем случае он больше не согласится на такие условия. Всего лишь щепотка огненного порошка, чтоб защитить собственную задницу!

Эйзел добрался до выхода из лабиринта. Отсюда недалеко и до места назначения. Сучонок опять начал было сопротивляться, но силенок у него осталось немного. И он наконец-то выпустил проклятый череп.

Эйзел смерил взглядом площадь, которую предстояло пересечь. Никаких признаков волнения он не заметил. Он оторвался от погони, но зато слух о похищении ребенка наверняка разнесся по городу. Рискнуть пересечь площадь сейчас, под прикрытием длинных полдневных теней, или дождаться благосклонной к разбойникам темноты?

Площадь почти пуста. Парнишка снова затих. Горлох знает, какая еще опасность выползет из оставшегося за спиной лабиринта.

Эйзел схватил паренька за руку, быстро потащил вперед, как разгневанный родитель – непослушное чадо. Мальчишка спотыкался и хныкал – и это работало на замысел Эйзела.

Он тяжело топал по площади, время от времени разражаясь страшными ругательствами и давая выход накопившейся ярости.

Это тоже работало на его замысел.

Все давно кончилось. Но остался кое-кто из зрителей, они до сих пор толковали о случившемся.