Штандарт Джошуа был сброшен; Изгримнур напрасно искал что-нибудь, чтобы показать своим войскам место сбора. Гигант упал на снег, корчась в агонии. Дюжина стрел ломалась под огромной спиной, и лошадь герцога отпрянула в сторону, несмотря на все его попытки остановить ее. Она успокоилась, только когда доскакала до холма у северо-восточной части Кинсвуда. Когда герцогу наконец удалось остановить своего коня, он вложил Квалнир в ножны, снял шлем и поднял свою накидку, хрипя от боли в спине. Кольчуга мешала ему стащить накидку через голову, и Изгримнур мучился, ругаясь и обливаясь потом при мысли, что его вполне могут убить в таком дурацком положении. Накидка наконец разорвалась под мышками, он сдернул ее и огляделся в поисках чего-нибудь, к чему ее можно было бы привязать. В снегу лежала одна из пик норнов. Изгримнур вынул меч из ножен и, кряхтя, подцепил ее, чтобы ухватиться за длинное древко. Привязывая рукава к гладкому сероватому дереву, он смотрел на острый кончик пики. Закончив, он поднял самодельное знамя над головой и поехал обратно на поле битвы, громко распевая риммерскую боевую песню, которую даже ему самому не было слышно.

Он успел получить удар от размахивающего топором норна, прежде чем понял, что его шлем до сих пор болтается на луке. Квалнир, не принеся вреда, отскочил от странных раскрашенных доспехов белокожего существа. Изгримнур принял ответный удар на руку, отделавшись разорванной кольчугой и неглубоким порезом, но норн быстро двигался на скользком снегу и готов был предпринять новую атаку. От внезапного порыва ветра самодельное знамя закрыло лицо герцогу.

Убит собственной рубахой, промелькнуло в голове, когда ткань снова отлетела в сторону. Что то темное возникло в поле его зрения, норн закачался, и кровь хлынула из-под разрубленного шлема. Вновь прибывший резко развернулся в фонтане снежных брызг, и его лошадь сбила с ног умирающего противника Изгримнура.

— Вы живы, — выдохнул Слудиг, вытирая окровавленный топор о свой плащ.

Изгримнур набрал в грудь воздуха и заорал, перекрывая раскаты грома:

— Проклятый бедлам! Где Фреозель?

Слудиг указал на группу сражающихся в ста локтях от них.

— Пошли. И наденьте ваш проклятый шлем!

— Они спускаются со стен! — закричал кто-то.

Изгримнур поднял глаза и увидел, как у дальнего конца внешней стены Хейхолта раскатывают веревочные лестницы. Темнеющее небо и головокружительные вспышки перемежающихся молний не давали ничего как следует разглядеть, но Изгримнуру показалось, что по лестницам спускаются смертные.

— Будут прокляты их продажные души! — рычал герцог. — Теперь мы зажаты с обеих сторон. Нас вынуждают отходить к стенам, а нашего преимущества в количестве надолго не хватит. — Он обернулся и посмотрел назад. По всему полю битвы он видел, как целеустремленные группы людей — наббанайские легионы Сориддана и всадники Хотвига, — пытаются пробиться к его самодельному знамени, развевающемуся на опоре осадной лестницы, воткнутой в раскисшую землю. Вопрос был только в том, успеют ли Хотвиг и другие воины пробиться к ним, прежде чем маленький отряд Изгримнура будет раздавлен, оказавшись между норнами и наемниками?

Может быть, нам действительно следует отступить к стенам замка, подумал он, и попробовать собраться перед этими новыми воротами? Он, Слудиг и те, кто с ними, не могли больше сделать почти ничего — их в любом случае должны были оттеснить, так что с тем же успехом они могли отойти и сами. Герцог заметил, что никого из солдат Элиаса не было непосредственно над воротами.