До отъезда оставалось еще много времени. Елена Сергеевна посвятила часть его анализу показателей, но вскоре почувствовала, что засыпает, убаюканная сопоставлением среднего время выполнения вызова без госпитализации со средним временем выполнения вызова с госпитализацией и сведением их в общее среднее время выполнения вызова. Посмотревшись в зеркало и оставшись довольна своей внешностью (в неполные сорок никто не давал ей больше тридцати – тридцати двух), Новицкая отправилась «в люди».

На кухне шло обсуждение недавнего приказа об организации работы постов «скорой медицинской помощи» при некоторых многопрофильных столичных стационарах.

Шестьдесят вторую подстанцию этот приказ миновал – честь организовать пост в «родной» сто шестьдесят восьмой больнице выпала соседям. Тем самым «поросятам», которыми руководила заведующая по фамилии Свиньина.

Но тем не менее приказ волновал пытливые умы и побуждал их к размышлениям и спорам, в которых, как известно, закаляется демагогия.

– Включить в район оперативной ответственности бригад постов, дислоцирующихся при многопрофильных стационарах улицы, предприятия, учреждения, общественные места и адреса проживания граждан, расположенные в пределах двух с половиной километров от места дислокации бригад, организуемых постов… – читал вслух доктор Саркисян и сразу же переходил к комментариям. – Что за чушь? С какого потолка они взяли себе эти два с половиной километра? Все равно – если у соседей будет стоять вызов, то и с поста ушлют к черту на рога! И вообще – какой в этом толк?

– Игорь, мы постепенно продвигаемся к тому, чтобы лечить в приемнике тех, кого привезли, – снисходительно пояснил Чугункин. – Это – суперпреемственность, квинтэссенция рационализма.

– Слова, пустые слова! – горячился Саркисян. – Ты мне суть объясни. Смысл! Зачем полусуточная бригада должна базироваться не на подстанции, а на территории стационара? Пост на МКАД – это я еще понимаю, хотя и от такого поста толку мало! Но в стационаре?

– Помню, проходил я практику в городе Конаково, так там «скорая помощь» базировалась при центральной районной больничке и подчинялась ее главному врачу, – вспомнил доктор. – Было очень удобно работать и решать вопросы. Никаких заморочек с госпитализацией, никаких нестыковок. Благодать!

– Как ты себе представляешь эту схему в Москве? – накинулся на него Саркисян.

– А он правильно представляет! – Чугункин отработал свою смену, но домой не торопился – «отмякал душой» на родной подстанции. – В конечном итоге нас подчинят крупным стационарам. Первый шаг уже сделан. Как говорится: «коготок увяз – всей птичке пропасть», или «лиха беда начало».

– Ты кладезь народной мудрости, – обиделся Саркисян. – Я так и не понял – поддерживаешь ты это новшество или нет?

– Игорь, представь себе, что ты – красивая юная девушка! – сказал Чугункин. – Представил?

– Ну, допустим! – поколебавшись, ответил Саркисян.

– Представь, что ты возвращаешься поздно вечером домой по темному парку… Представил?

– Представил, давай дальше!

– Представь, что тебе перегородили дорогу пьяные парни, жаждущие быстрой дармовой любви…

– И что дальше?

– Так вот, – Чугункин обвел лукавым взором присутствующих, призывая их посмеяться вместе, – независимо от твоего желания, твоего настроения, твоего самочувствия и твоего мнения, тебя банально трахнут, и все тут! Так же обстоит дело и с любым приказом администрации! Странно, что ты до сих пор этого не понял.