– Да ну?

– Истинная правда. Он как-то раз заявил на совещании заведующих: «Гоните в шею этих склочных москвичей и набирайте покладистый народ из провинции! Вам же легче работать будет!» И потом, в данной ситуации мой переход был бы похож на бегство…

– От самого себя? – уточнил Полянский, пытаясь прочитать ответ в глазах друга.

– И от самого себя тоже! – заорал Данилов. – Оказывается, я десять лет бегал от самого себя! И только сейчас это понял! Я считал себя хозяином собственной жизни, а вместо этого, оказывается, я был Бобиком, которого отпустили погулять на слишком длинном поводке! На таком длинном, что глупый песик со временем перестал его замечать! Извини… Пойду вымою руки.

Данилов поднялся и ушел в ванную.

«Крепко тебя зацепило», – подумал, глядя ему вслед, Полянский. В ожидании друга он приналег на рыбу, до которой был большой любитель.

Данилов вернулся не скоро. При его появлении Полянский не стал подавать никаких реплик, предоставляя другу и гостю возможность самостоятельного выбора темы для разговора.

Друг захотел вернуться к прежней теме.

– Ты помнишь, Игорь, как тяжело я переживал измену Елены, – начал он.

– Помню, – подтвердил Полянский.

– Со временем боль улеглась, обида улетучилась, и я начал жить полноценной, как мне казалось, жизнью. Я запретил себе вспоминать прошлое и тем не менее чуть ли не ежедневно возвращался к нему во снах.

– Куда только нас не заносит во снах, – поморщился Полянский. – В позапрошлую ночь мне приснилось, что я работаю в Голливуде режиссером.

– Ты снимал порнофильмы? – деловито уточнил Данилов, сворачивая набок крышку на очередной бутылке.

– Почему сразу порнофильмы! – обиделся Полянский. – Я снимал обычное кино и переживал, что не смог заманить на главную роль Пенелопу Круз… И что с того?

– Дело в том, друг мой Гоша, – преувеличенно миролюбиво начал Данилов, – что мне снилось мое собственное прошлое, а не какие-то сказки. Дело в том, что каждую из своих женщин я сравнивал с той, которую потерял. Дело в том, что когда судьба свела меня с ней на одной подстанции, я испытал нечто вроде радости от того, что она – рядом, пусть и не в том самом смысле.

– Она свободна, ты свободен. В чем же дело? – удивился Полянский. – Купи орхидею, это стильно и не шаблонно, Елена непременно оценит, приди на подстанцию в свой нерабочий день и сделай ей предложение. Нет, лучше так – подари ей цветы, поговори минут пять на разные темы, а затем пригласи ее в театр или на выставку. В Политехническом идет вполне подходящая выставка американского постера тридцатых – пятидесятых годов.

– Чем она подходящая?

– Интересно, забавно и есть возможность от экспоната протянуть параллель в жизнь.

– Хорошо, а что дальше?

– Тебе сколько лет?! – Полянский так стукнул ладонью по столу, что бутылки жалобно зазвенели. – Зачем ты задаешь глупые вопросы?!

– Наверное, чтобы услышать на них умные ответы, – улыбнулся Данилов.