— Чарли, ты заболела? — спросил Чалле, когда она вернулась.

— Нет.

Чалле посмотрел на нее так, словно ожидал продолжения, но, когда его не последовало, сказал, что она немного пропустила. Только то, что у семьи нет известных врагов и что опрос соседей пока ни к чему не привел. Собаки взяли было след, но вскоре потеряли из-за дождя и ветра. Кроме того, трудно сказать, кому могли принадлежать следы — это мог оказаться любой человек, навещавший семью в последнее время.

— А кто там бывал? — спросила Чарли.

— По-моему, у них работает немало персонала, — ответил Чалле, — и к тому же, приходили в гости друзья.

— Там, на месте дежурят специалисты, которые будут подсказывать родителям, если позвонят похитители?

— Они как раз занимались этим вопросом, когда я звонил руководителю следственной группы, — кивнул Чалле.

— Отлично. Можем отправляться прямо сейчас, — сказал Андерс и поднялся.

У входной двери Чалле жестом остановил Чарли.

— Можно тебя на пару слов?

— Конечно, — ответила Чарли и почувствовала, как внутри нарастает неприятное чувство.

— Я могу быть уверен, что ты будешь держать себя в рамках? — спросил Чалле, когда они остались одни.

— Само собой.

— Не сердись, пожалуйста. Я не стал бы задавать этот вопрос, если бы ты не…

— Я не сержусь. Пропал маленький ребенок. Если ты не уверен, что я хорошо сделаю свое дело, то пошли вместо меня кого-нибудь другого.

— Я полагаюсь на тебя.

— Отлично, — ответила Чарли и подумала, что в его поведении не очень-то ощущается доверие.

— Надеюсь, ты меня не разочаруешь, Лагер.

— Сделаю все от меня зависящее.

«И это правда», — подумала она, расставшись с Чалле. Она всегда делала все от нее зависящее — в тех условиях, в которые ее ставила жизнь.

Наконец-то она заснула. От кратких вдохов и выдохов ее маленькая грудная клетка поднимается и опускается. Волосы вьются от тепла. Губки то и дело дрожат, словно она сосет невидимую соску. И тут она улыбается во сне, и на левой щеке проступает ямочка. Я глажу ее по лобику. Кожа такая нежная. У нее морщится личико, но тут же снова расслабляется. Я осторожно наклоняюсь над ней и ощущаю запах овсяной смеси.

Она совершенство.

8

— Что произошло сегодня ночью? — спросил Андерс, когда они выехали на дорогу, ведущую в Карлстад. На этот раз им не пришлось обсуждать вопрос о том, кто поведет машину.

— Слишком много пива, — ответила Чарли. Она включила радио на полную мощность, чтобы дать понять — она не настроена разговаривать. Прием не сработал.

— Ты опять за старое? — спросил Андерс.

— Со мной все в порядке.

— В таком случае, может быть, не стоило звонить мне среди ночи и… Ты не помнишь? — спросил он, когда их взгляды на секунду встретились. — Ты не помнишь, что звонила мне?

— Ясное дело, помню, — ответила Чарли, ощущая новый приступ паники. Она видела только свои сообщения Андерсу, а теперь выясняется, что она ему еще и звонила. Что, черт подери, она ему наплела? Чарли взяла сумочку, достала упаковку собрила и засунула в рот, ничем не запивая.