На картинке красовалась совершенно, абсолютно, просто обворожительно обнаженная пара, слившаяся в тесных объятиях. Оказалось, что под фальшивой обложкой, призванной облапошить окружающих, прятались «Сто фактов о мужчинах и их особенностях».

– Ты права, – восхищенно охнула Лидия, – очень полезная в семейной жизни книга.

– И эта туда же! – проворчала тетушка. – Тереза, возьми булку. С рассвета крошки во рту не было. Эти аристократы сначала голодом мучают, а потом ругаются, что похожа на немощную хмарь.

– Меня назвали немощной хмарью? – встрепенулась я, готовая мысленно составлять черный список людей, обругавших невесту на свадьбе.

– Попробовали бы они! – презрительно фыркнула тетушка и вручила сдобную булочку, завернутую в льняную салфетку.

Жевать и избавляться от свадебного наряда одновременно оказалось сложновато. Я отложила еду, о которой весь день мечтала, и мысленно порадовалось. Те самые узлы, что стянулись в желудке при мысли о первой брачной ночи, вызывали тошноту даже при виде румяной булочки. Поверьте, ни одна тарталетка с мягким сыром тоже не прижилась бы.

Без фаты голова показалось очень легкой, а без жесткого корсета, не позволяющего ни вздохнуть, ни ссутулиться, в легкие начал нормально поступать воздух. Не представляю, как модницы ежедневно носят это орудие женских пыток.

От природы я была кудрявая, и утром пряди выпрямили с помощью специальных лосьонов. Чтобы потом завить в локоны. Не очень то логично, но спорить с «выдающимся», по словам мадам Торн, мастером причесок я постеснялась. Расчесать жесткие волосы оказалось невозможно, так что пришлось просто стянуть на затылке опрятным узлом. Опрятным он был только в моем представлении, безусловно.

– А где теплые ботинки? – озадачилась тетушка, когда подошло время одевания, и вопросительно посмотрела на Лидию.

Та перестала разглядывать картинки в «полезной в домашнем хозяйстве» книге и пожала плечами:

– В горах.

– Что они там делают?

– Уехали вчера вместе с остальным багажом, – доходчиво объяснила Лидия. – Надо было оставить?

У тетушки грозно затряслись длинные тяжелые серьги, а по увядающей от возраста шее пошли красные пятна.

– Не ругайтесь! – примирительно вклинилась я. – Просто поеду в туфлях.

– Да ты до смерти простудишься! – охнула она.

– Переплюнь.

Ей богу, у меня не было никакого морального права спустить четверть наследства на дорогущие шмотки во имя счастливой семейной жизни, а остальную часть – на собственные похороны. Мысль о бездарной растрате родительских денег не даст упокоиться с миром!

– У меня есть теплые чулки, – радостно вспомнила Лидия и с торжествующей миной вытащила из ридикюля чулки в черную и синюю полоску. – Взяла на всякий случай. Смотрите, как удачно!

– Лучше сразу лягу в гроб, – сухо отозвалась я.

– Они же чистые, – не поняла она.

– И полосатые.

– Зато к плащу подходят! – поддержала Клементина.

– Как я в этих чулках перед мужем разденусь? – возмутилась я.

– А зачем тебе перед ним скидывать одежку?

– Тетушка, ты больше тридцати лет замужем. Неужели я должна говорить об этом вслух? Догадайся!

– Да кто ж перед супругом обнажается, дурочка? – всплеснула она руками и немедленно поделилась опытом, нажитым в браке с дядькой Ренделом: – Переоденешься в будуаре и уже выйдешь красивая.

– А так можно? – усомнилась я.

В романах Лидии все происходило по другому. Герой страстно сдирал с молодой жены одежды, но обязательно оставлял шелковые чулки. Дались им эти чулки! Может, у мужчин какой то фетиш именно на эту часть женского туалета?

– Так нужно! Не капризничай и надевай.