Да, выходит, архимаг в юбке, который сейчас мечется в бреду из за отравы на прутиках гоблинов, покрошил их изрядно. Мне тоже подкинуло опыта, до 24го всего то осталось одиннадцать очков. Оп, не осталось, подросло умение лекаря и уровень, видимо потому, что я непрерывно лью холодную воду на мечущуюся с жаром девушку.

Жар постепенно спал, но в сознание она не приходила. Я занялся собой. Из себя пришлось выдернуть три примитивные стрелы, но особого дискомфорта я не ощутил. От одежды у меня после наших приключений остались одни лохмотья, свисавшие тут и там. Из них я быстро сочинил себе нечто вроде безобразной юбки, пустив обрывки ткани на перевязку свежих ссадин и ранок. Остатки ткани обмотал вокруг предплечий. Митсуруги редко и прерывисто дышала — бледная, под глазами появились темные круги. Ее стошнило. Точно, отравление… Нужно что то решать.

Вариант первый. Сидим здесь и надеемся, что тренированный до "золота" организм сам справится с отравлением. Плюс в безопасности. План Б — если Ай умрёт, я это сразу же замечу и отсчитав час, сразу же воспользуюсь Зовом к Матери. Ни навыки лекаря, ни мои монашеские знания не позволяют определить тип отравления или растения, которые можно было бы использовать для противоядия. Рецепт некоего "универсального" снадобья я знаю по долгу класса, только вот растения из которых оно делается — остались в классовом обучающем сценарии. Минус — нас могут окружить тут гоблины.

Вариант второй. Я применяю впервые в жизни довольно рискованную технику искусственного сна, надавив с слабым выплеском Ки на некоторые точки организма. Это в разы замедлит распространение токсинов и позволит донести девушку до Вавилона, где есть целители. Плюсы — шансы девушки на выживание повышаются, наши общие шансы добраться до города понижаются. Минус — я не замечу ее смерти в рюкзаке, что может вылиться в целую череду ее смертей в джунглях или океане.

Я сидел и лихорадочно соображал.

— Ты сейчас очень похож на боевых монахов, Соромон-сан. — тихо сказала Митсуруги, глядя из под бинта на меня. — Большой, лысый, мрачный и в шрамах. Прямо настоящий.

— Ай-тян, — я принял решение и подсел к ней. Посмотрел в глаза и сказал, — Ты отравлена. Договариваемся об одном — ЕСЛИ ты придешь в себя одна в воде или джунглях, ты сразу используешь Зов к Матери. Договорились?

— Хорошо, лысый монах, — согласно кивнула она и вяло поинтересовалась, — А по…?

…я уже аккуратно тыкал пальцами по точкам тела. Солнечное сплетение, шея, за ушами, теперь одновременно печень и лоб. Ай потеряла сознание. Я прислушался — ее дыхание было редким и еле заметным. Все, как и должно быть.

Оставались мелочи — настроиться. Я сел и глубоко подышал, планомерно разгоняя внутренее ядро и энергию до предельной рабочей интенсивности.

Теперь можно делать ноги.

И я побежал.

Двигаться, сохраняя полную сосредоточенность и контроль над энергетикой куда проще. Не нужно думать, реагировать, размышлять и тем более испытывать эмоции. Все восприятие сужается до нескольких явных раздражителей и тело работает с максимальной отдачей. Придерживаться расстояния в пару метров от линии прибоя? Спокойно. Прищурить глаза и реагировать лишь на согласованные движения, присущие разумным? Легко. Самую большую проблему вызывали скалы, кустарник и прочие элементы пейзажа, мешающие бежать по прямой. Менять курс было почти физически больно. Сознание каждые несколько минут давало команду на включение карты и руки подносили к лицу кусок пергамента, чтобы прикинуть расстояние.