— За километр видать, — сухо заметила я. — Слепой увидит. И второй вопросик: кто такой Василь?

Метя покраснел, побледнел, потом снова покраснел. Потом он начал как-то странно фукать. Мы все втроём укоризненно смотрели на него, не делая скидок на его разбитую голову. Гонората положила ему кусочек паштета.

— На вот, съешь, запей и перестань этими сведениями давиться. Какой такой этот Василь? Я о нем ничего не слышала.

— Никто о нем не слышал! — пробулькал Метя. — Она одна! Прицепилась и прицепилась, вьщумала себе все!

— А вместе со мной Сарновский и Бялас, — отчётливо выговорила я.

Метя застыл с паштетом на вилке.

— Что?!..

— Сарновский и Бялас. Как раз они с сёдлами выходили. Я так поняла, что Василь велел Сарновскому спустить заезд на тормозах, хотя он фаворитом не был. Так что это за какой-то Василь? Перестань дурака валять, потому что у нас всех глаза есть и колет нам глаза то, что ты не просто знаешь что-то, но ещё и трусишь, как канадский скунс.

— Но я на сто миль не воняю! — бурно запротестовал Метя и сожрал паштет. — Ну ладно, хорошо, скажу. Не знаю, кто это, но знаю, что существует нечто такое. Может, это символ, а может, псевдоним…

— А может, человек…

— Тварь паршивая, а не человек! Ну ладно, хорошо, есть один такой. Ну ладно, вот вам, я тоже подслушал. Не знаю, кто разговаривал, два голоса я слышал, о Дерчике как раз разговор шёл. Никаких цитат, ничего не помню, что они говорили, но у них получалось, что Дерчик слишком много языком треплет и надо его утихомирить. И когда я узнал, что его радикально утихомирили, имел я право занервничать, а?

— Имел, Метя, имел, — примирительно сказала Гонората и погладила его по голове.

— Руки прочь от Кореи! — завопил Метя. — А, это моя жена… Ну ладно, я тебя люблю больше всех на свете. А этот Василь, кажется, такое что-то…

Он вдруг замолчал. Тщетно мы ждали продолжения. Метя занялся винцом.

— И где это было? — спросила я с нажимом.

— Что где было?

— Да разговор о том, что Дерчика надо утихомирить.

— В пожарной части в Ожарове.

— Где?! — поразилась Мария.

— А что это ты делал в пожарной части в Ожарове? — подозрительно спросила Гонората.

— Там клуб или просто забегаловка? — поинтересовалась я, потому что некогда в одной пожарной части существовал жокейский клуб. Это было давно и случайно, но все-таки…

Метя явно не был уверен, кому из нас отвечать первой. Разумно поступив, он выбрал жену.

— В Ожарове я был по службе, любимая моя жена, и туда пошёл устраивать дела за селёдочкой и чашечкой вполне невинной жидкости. А ты почём знаешь насчёт клуба? — напустился он на меня с обидой.

— Не знаю, я просто угадала. По жизненному опыту. Так есть клуб?

— Ну, что-то в этом роде. В подробности пускаться не стану, потому что, строго говоря, я это подслушал в туалете, и они покинули это заведение раньше меня, потому не знаю, кто это был. Одного могу угадать, это такой букмекер, среднего возраста, худой, волосики на башке поредели, зато брови кустистые.

— А! — вспомнила я, потому что этого букмекера знала в лицо.

— Ну хорошо, и что дальше? — помогла мне Мария. — Какое отношение имеет к этому какой-то Василь?

Метя словно перестал нервничать.