Впрочем, стоило этой мысли закрасться в мою голову, как сработавшая цепочка заставила удивленно и, чего уж там, уважительно хмыкнуть. Если только все это не было обычным совпадением, стоило признать, что уральский воевода человек не просто умный, а хорошо знакомый с такой наукой, как психология. Приемная эта, вкупе с розовощекой подавальщицей, фактор, который собьет с панталыку даже самого твердолобого визитера – просителя. Дискомфорт от «несовпадения» собственного вида и этих вот… палат, так сказать, обеспечен, а с подавленным собеседником общаться куда проще… если рассматривать этот процесс с позиции силы, разумеется. Хм… вот только как бы еще проверить верность моих предположений?

От размышлений меня отвлек голос Толстоватого.

– А что, Виталий Родионович, как думаете, кабинет у воеводы в таком же стиле? – тихо поинтересовался мой спутник, прекращая разглядывать обстановку приемной, больше похожей на трапезную в боярской усадьбе, такую, в каких закатывались пиры для дружины и вершились судебные разбирательства смердов… Ха! Вот и ответ…

– Посмотрим, Вент Мирославич. Но кажется мне, что ждет нас там что-то вроде официального кабинета государя. Вощеный паркет, мрамор и позолота… – хмыкнул я.

– Пари? – Приподнял бровь полковник, и я, заметив совсем не девичий взгляд устроившейся в уголке девицы, что только что принесла нам чай, решительно кивнул.

– Ставка? – Услышав мой вопрос, Толстоватый на миг задумался, после чего вдруг махнул рукой.

– Просьба.

– Договорились. – Мы хлопнули по рукам, и в этот момент низкие, окованные железом двери кабинета бесшумно распахнулись, выпуская в приемную гостей генерала. И кто бы сомневался, что это был Мстиславской со своими башибузуками!

– О, добрый день, господа. Тоже к его высокопревосходительству? – Заметив нас, улыбнулся княжич, и мы с Толстоватым дружно кивнули. Сотники вслед за своим командиром подошли нас поприветствовать и загомонили, делясь впечатлениями… Только Баторин вдруг застыл, и в глазах его я увидел недоумение. Учитывая, что смотрел он при этом точно на меня, я тут же принялся незаметно проверять, все ли у меня в порядке с одеждой. Все же, даже если знаешь о примененной психологической уловке, от ее влияния полностью избавиться получается далеко не всегда.

Убедившись, что с одеждой у меня все в порядке, я недоуменно хмыкнул и вопросительно кивнул полковнику, обращая его внимание на застывшего столбиком Баторина. Толстоватый кинул короткий взгляд сначала на сотника, потом на меня и понимающе ухмыльнулся. Но добиться от него объяснений я не успел. Сначала меня заняло прощание с Мстиславским и его подчиненным, княжич при этом умудрился взять с меня слово, что мы обязательно устроим попойку, как только немного разберемся с делами. А потом, стоило офицерам выйти вон под грохот шпор, к нам тут же подплыла все та же девица и тихим, но настойчивым тоном пригласила в кабинет хозяина дома. Оказавшись в котором, Толстоватый скривился. Конечно, этому помещению по своей вычурности было далековато до рабочих комнат государя, но… помпезности и вычурности здесь было с лихвой, и кабинет… подавлял. Вот так, сбей уверенность, обрушь все ожидания и, раскачав гостя, получишь великолепную возможность для доминирования в любой беседе или споре.

Я выиграл… но не сказал бы, что это так уж меня обрадовало.