Джаррет едва сдержал улыбку, представив себе подобного всадника, хотя слова Джека не доставили ему удовольствия. Впрочем, так же, как этот креол, рассуждали почти все белые. И мало кто понимал переселенцев, обосновавшихся во Флориде. Этот полуостров считали джунглями или топями, где кишат аллигаторы, змеи и прячутся индейцы.

Нa самом же деле тамошние земли оказались почти золотым дном для таких, как Джаррет Маккензи. Во всяком случае, урожаи можно было снимать круглый год.

А джунгли? Что ж… Джаррет давно уже расчистил свои владения, построил, дом, начал выращивать сахарный тростник, хлопок, зерно. Все, что ни посади, росло и приумножалось. Скот был всегда сыт, ибо травы никогда не засыхали; земля отличалась плодородием, воды было вдосталь. Да, часть земель занята болотами, но зато другая с лихвой окупает любые потери.

Это был почти рай, и Джаррет всем сердцем привязался к своему полуострову и много знал о нем – от своего отца и индейцев, да и сам исколесил его вдоль и поперек. Здесь он обрел не только то, что принято считать раем, но и нечто большее – душевный покой. Здесь он любил, и женщина, ставшая его женой, разделила с ним любовь к их общему дому.

Но Лайзы больше нет, и его сердце теперь окаменело… Нет, не совсем – в нем осталась любовь к земле. К дикой, еще не укрощенной, по-прежнему бередящей душу, как и неизбывная боль от недавней потери. К земле, которая продолжает бросать ему вызов, угрожать. Эта земля стала для него наваждением.

– Маккензи! – окликнул его Улыбчивый Джек. – Слышишь меня? Ты уснул?

Зачем ему слушать Джека? Джаррет откинулся на стуле. Карты у него что надо, и его не занимает болтовня партнеров по игре. Куда интереснее смотреть на ту женщину. Кто же она такая?.. Однако надо ответить этому навязчивому креолу – тот, кажется, сболтнул что-то насчет его, Джаррета, дома и плантации?

– Готов спорить на что угодно, – сказал он, – на куда большую сумму, чем у нас на столе, что с моим домом сейчас все в порядке… И будет в порядке, уверен!

Фюрстенбурга мало интересовали разговоры.

– Играем или нет, джентльмены? – Взмахнув рукой, он подозвал темноволосую служанку-креолку. – Еще виски!

Джаррет пожал плечами:

– Вижу, вы разгулялись, джентльмены. – Он сухо улыбнулся Джеку. – Увеличиваю ставку! Еще сто!

И подтолкнул на середину стола новую горсть золотых монет.

Фюрстенбург остался при своих, проявив обычную осторожность.

Битва разгоралась между улыбчивым Джеком и Джарретом. Креол зарывался, но ему часто везло: половину своего немалого состояния он выиграл в карты.

«Сегодня все просадишь, – злорадно подумал Джаррет. – Мне тоже иногда везет».

Джек витиевато выругался и бросил монеты на стол.

– Надеюсь, вы добавите до нужной суммы, мсье? – осведомился Джаррет. – Здесь, по-моему, немного не хватает.

Креол полез во внутренний карман своего элегантного бежевого сюртука, достал небольшую серебряную шкатулку и вынул оттуда недостающую сумму.

– Золотишко на столе, мсье. – Он уже не улыбался.

– Благодарю вас.

– Берете на пушку, Маккензи? – огрызнулся Джон.