|
Но вместо этого катер рыскнул назад, к забору. Я увидел, кстати, что дымовые гранаты сработали отлично, все видимое пространство стремительно заполнялось непроницаемыми клубами дыма. Лодочник, прорычав «бар-ран», положил катер в крутой вираж. – Бросай остальные, чего спишь?! – это он уже мне. А «баран», надо полагать, катеру. Я поспешно употребил три дымовые гранаты, которые у меня остались. Едва не сорвавшись с виража и не полетев вверх тормашками, мы вернулись на курс. По краю затопленного луга рос высокий густой кустарник, который обещал скрыть нас от прямого наблюдения. Секунды, которые катер преодолевал расстояние до этих зарослей, длились долго. К счастью, на нас начала работать специфика Зоны. Одну за другой две длинные очереди поймали жарки. Пули, основательно подплавившись, изменили геометрию, и этого хватило, чтобы они сошли с линии прицеливания по чисто аэродинамическим причинам. За кормой с оглушительным хлопком что-то взорвалось, сверкнули несколько вспышек, похожих на фотоблицы. Пиротехнический магний, что ли… Это, как я догадался, сработали «сюрпризы» в первой из брошенных мною дымовых гранат. «Тоже верно, – мысленно согласился я с логикой Лодочника. – Лучше хоть такие помехи создавать их приборам наблюдения, чем никакие. В конце концов, тут каждая секунда на счету – одну отыграл, и, возможно, этой секунды хватило, чтобы жизнь свою молодую спасти». Лодочник рванул третий – желтый – рычаг. На этот раз удара молнии не случилось. Только раздался где-то в корме катера хруст – будто наступили на гигантский вафельный корж. Но весь мир – аномальный мир, напомню, поскольку мы уже находились в Зоне, – вдруг преобразился. Во-первых, рев наших двигателей сразу же стал заметно тише и изменил тон, став как-то ворчливее, басовитее. Во-вторых, на окружающий нас ландшафт снизошел призрачный розовый свет. Будто включилась над Зоной гигантская неоновая реклама. Нет, точнее, даже не так… Все знают, что приборы ночного видения дают монохромное изображение – оно либо зеленоватое, либо голубовато-серое. Ну а мы с Лодочником словно смотрели на Зону через такой гламурный прибор ночного видения, который все красит в розовый цвет. Непривычно, но терпимо. Ну и в-третьих, я почувствовал ощутимое покалывание в затылке. Не на поверхности кожи, а где-то в глубине, по ощущениям – глубоко в мозгу. Эту боль тоже можно было вытерпеть, тревожило лишь то, что сам по себе симптом мне никогда в Зоне не встречался. Не успел я как следует насладиться порозовевшим ландшафтом и подивиться непрошеному буравчику в затылке, как мы покинули затопленный луг. – Ну, как мы их?! А?! Так-то! Будут знать! – Лодочник повернул ко мне вполоборота свое некрасивое лицо мелкого пакостника. Оно сияло мрачным торжеством. Уж чего-чего, а такой непосредственной, детской восторженности я от него не ожидал. – Хорошо. Но не говори «гоп»… – проворчал я. – Как бы не гробануться. Это Зона. – Худшее – позади… Поверь! Зона нам поможет. |
