Экипаж линкора занял свои боевые места. Мощный флот боевым порядком уверенно двигался вперед. Это было хорошее построение. Я чувствовал, что приближается сражение, но не видел противника. Так как на меня никто не обращал внимания, я поднялся на мостик, чтобы лучше видеть происходящее и установить, где находился противник. Там находились офицеры и сигнальщики, посылавшие и принимавшие сообщения. На мостике было установлено четыре t-лучевых пушки. Около каждой находился расчет из трех человек. Хотя мостик был большой, места там оставалось немного и я удивился, что мне разрешили там остаться. Позже я узнал, что по приказу Данлота меня всюду пропускали, чтобы удостовериться, что я не шпион. Будучи таковым, я должен буду себя обнаружить.

— Видел ли ты когда-нибудь сражение сухопутных флотов? — спросил меня один из офицеров.

— Нет, — ответил я. — Я никогда не видел лантаров.

— На твоем месте я бы спустился вниз. — Это самое опасное место на корабле. Вероятно большая половина из нас погибнет в этом сражении.

Когда он закончил говорить я услышал нарастающий пронзительный свист, закончившийся ужасным взрывом. В ста ярдах от флагманского корабля разорвалась бомба. Мгновенно заговорили крупнокалиберные пушки линкора. Сражение началось.

Эсминцы и крейсера, шедшие перед нами, теперь исчезли из виду, пытаясь приблизиться к противнику и пустить в ход свои смертоносные t-лучевые пушки. Вражеские снаряды то и дело разрывались вокруг. Наши линкоры отвечали дружными залпами.

Вскоре линкоры, увеличив скорость, рванулись вперед, перекатываясь и подпрыгивая на неровностях. Очущение было такое, как-будто океанский корабль плывет по штормящему морю. Линкоры продолжали вести огонь.

Я увидел прямое попадание в надстройку линкора, шедшего рядом в цепи. Все на мостике должно быть погибли тотчас. Хотя теперь корабль был похож на человека без глаз, он сохранил свое место в строю и продолжал вести огонь. Его капитан и штаб продолжали командовать им из бронированной комнаты, находившейся в недрах корабля, получая радиограммы с флагманского линкора. Находясь в трудном положении, он оставался боеспособным.

— Видишь, что я имел в виду, — сказал офицер, советовавший мне идти вниз, указывая в направлении разрушенной надстройки.

— Понимаю, — сказал я, — но здесь намного интересней, чем внизу.

— Будет еще интересней, когда мы приблизимся к неприятелю, — сказал он.

Впереди мы уже видели наши крейсера и некоторые из эсминцев. Они вплотную сражались с вражескими машинами и вот, наконец, мы увидели большие линкоры неприятеля, выплывающие из-за горизонта. Через полчаса мы были в самой гуще битвы. Маленькие катера-разведчики жужжали вокруг как москиты. Они так же как и эсминцы запускали по вражеским кораблям торпеды на колесах. Неприятельские корабли такого же класса атаковали аналогично.

Гул больших пушек уступил место шипенью t-лучей, способных разрушать почти все формы материи.

Корабли имели два уровня защиты: тяжелая броня, защищавшая от снарядов, и тонкое покрытие, задерживающее r-лучи. Оно могло быть растворено определенными химикатами. Теперь, когда два флота находились рядом, были пущены в ход другие снаряды. Они содержали кислоту, растворявшую это покрытие. После прямого попадания, на корпусе корабля появлялось огромное пятно с растворенным покрытием, под которым была незащищенная броня. Корабль становился уязвимым для t-лучей, и неприрятель тут же начинал добивать пораженную машину из t-лучевых пушек.