Двойник чуть надавил на приставленный к горлу нож. Рамону отчаянно хотелось отпрянуть, хотя бы на шаг отодвинуться от ножа, но он поборол это желание. Любая слабость будет воспринята как приглашение к действию. Он заставил себя сохранять спокойствие — ну, насколько это было возможно, конечно, с учетом обстоятельств.

— Никакой ты на хрен не банкир, — процедил сквозь зубы двойник. — Строить умеешь. Даже нож мой точить умеешь. Таких банкиров не бывает.

— Я же говорил, — выпалил Рамон. — Я много времени про…

— Проводишь в такой вот жопе? Угу, убедительно, ничего не скажешь. И ты случился именно здесь. Аккурат месяц назад. И всем по барабану, что ты пропал? И никто не послал никого на поиски? Как ты думаешь, в это можно поверить? И твоя борода. Ты меня пытаешься убедить, что она месяц отрастала? Или, может, пришельцы тебе на это время бритву давали? Руки еще… У тебя на пальцах мозоли. От клавиатуры?

Рамон покосился на свои руки. Кожа на подушечках пальцев начинала грубеть, приобретая желтоватый оттенок. Он невольно сжал пальцы, и давление ножа на кожу сразу усилилось, причиняя ему боль. Не сильную, но боль.

— Ты просто параноик, ese, — произнес Рамон. Голос его звучал на удивление ровно.

Он попробовал прикинуть, есть ли шанс обезоружить соперника. Если резко дернуться назад, можно получить пару секунд передышки. И еще, двойнику придется драться одной рукой. С другой стороны, двойник Рамона напуган, разъярен до безумия — как загнанная крыса в нужнике. Впрочем, в подобном загнанном состоянии тот пребывал все последние дни. Рамон решил, что шансы на успех у него ниже среднего.

Какие-то полсекунды он гадал, что сделает двойник, если Рамон скажет правду. Убьет его? Убежит? Примет как брата и продолжит путешествие? Смехотворным выглядело только последнее предположение.

— И ты спрашивал про «Эль рей»! — выкрикнул двойник. — Что, мать твою, можешь ты знать про «Эль рей»? Мать твою, ты кто?

— Я коп, — произнес Рамон, удивившись собственным словам. А впрочем, ничего удивительного: он сам несколько дней убеждал себя в этой версии. Все, что потребовалось сейчас, — это вывернуть историю наизнанку, поставив себя на место преследователя. — Меня и правда зовут Дэвид. Убили европейского посла. Некоторые свидетели показали, что при этом присутствовал ты. И описание убийцы тоже во многом совпадает с твоим.

Двойник кивнул, словно его подозрения подтверждались, — это немного ободрило Рамона. Даже обидно, что он все это придумал. Он сглотнул, пытаясь избавиться от застрявшего в горле комка. Не сразу, но он все-таки смог продолжить:

— Ты улетел из города. В полиции решили, что это несколько странно. Я довольно много бывал на севере — потому меня и выбрали. Я нашел твой фургон — взорванный, словно ты вез в нем бомбу или какое-то дерьмо вроде этого. Я принялся искать, думал найти хоть какие твои останки. А потом появилась эта их летающая штука. Ну, она просто висела там, и я, дурак, сам подошел посмотреть. И тут — бац! Эти здоровые говнюки с перьями на башке отобрали у меня одежду, жетон, и пистолет тоже отобрали, напялили на меня эту засранную распашонку и погнали искать тебя.

— А ты и побежал, — хмыкнул двойник, придвигаясь на дюйм. Кончик ножа жалил кожу на шее Рамона как сахаил. — Как собачка побежал их слушаться!

— Я честно пытался тормозить, — обиделся Рамон. — Я думал, может, мне удастся выиграть для тебя немного времени. Ну, сам понимаешь, ты бы добрался до города, рассказал людям, что случилось, прислал бы помощь. Но потом мы нашли лагерь. Мы оказались слишком близко от тебя. Все, что мне оставалось, — это ждать и надеяться на то, что ты окажешься хитрее этих pinche пришельцев.