Фура уже съехала с дороги и стояла на обочине — скорее всего, первый полицейский решил сначала разобраться с шофером контейнеровоза, чтобы иметь возможность освободить проезд. Машины двигались в обоих направлениях, объезжая автомобиль Петера, все еще стоящий на дороге.

— Спасибо, синьорина, — наконец произнес полицейский. Он повернулся к Петеру. — Ну, а теперь, синьор, покажите, пожалуйста, ваши документы.

Петер кивнул, протягивая водительские права.

— Подойдем к моей машине, мне надо запросить центральный пост, — предложил офицер, забирая бумаги.

Петер кивнул и быстро взглянул на Анабель.

— Подожди меня в машине — ты, наверное замерзла. — Он бросил взгляд на Бена, поджидавшего поодаль, и нахмурился. — Только не волнуйся, — ободрил Петер. — Не думаю, что проверка займет много времени. Все будет в порядке. Если я понадоблюсь — крикни. И я, и полицейский поблизости.

Девушка понимала, что друг пытается дать ей понять, что не стоит бояться Бена, пока он отсутствует.

Мужчины отошли к полицейской машине, припаркованной чуть выше по дороге. Анабель проводила их взглядом и повернулась, чтобы сесть на водительское сиденье машины Петера, но тут же почувствовала, что путь закрыт. Она застыла, не поднимая глаз, уставившись на начищенные носки черных туфель.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала девушка еле слышно. — Если можно, не сейчас, я только что побывала в аварии, до сих пор в шоке. Знаю, что нам надо поговорить, что я должна попытаться… объяснить… но не сегодня, пожалуйста, только не сегодня. Я не смогу выдержать этого.

Бен не ответил. Пальцы его сомкнулись вокруг руки Ан, заставив ее вздрогнуть от напряжения, которое ощущалось в мужчине. Ужас сковал горло.

Она чувствовала, что едва сдерживаемая ярость клокочет в Бене.

Он зашагал к своей машине, почти волоком таща невесту за собой; Ан сопротивлялась, пытаясь свободной рукой уцепиться за дверцу машины.

— Я закричу… Полиция всего в нескольких шагах… — Она бросала отчаянные взгляды на две полицейские машины, стоящие чуть поодаль, свет крутящихся прожекторов пронизывал туман, но никто не обращал на странную пару внимания — все были слишком заняты. Один из полицейских все еще регулировал поток автомобилей. Другой дошел до моста и поторапливал машины, идущие в противоположном направлении. Петер был целиком поглощен разговором и не смотрел в сторону Анабель.

Девушка продолжала бормотать:

Пусти меня, или, клянусь, я закричу так, что все сбегутся. Я не могу объясняться с тобой сегодня; мы поговорим завтра, только оставь меня сейчас…

С ним? — Бен рассмеялся, но веселья в его голосе не слышалось. — Ну уж нет, Анабель. Я тебе не доверяю. Если я соглашусь оставить тебя в покое до завтра, ты сбежишь сегодня с этим пижоном.

Девушку трясло. Она ощущала себя в эпицентре взрыва, всей кожей чувствуя опасность. Бен открыл дверцу зеленой машины.

— Залезай.

Не было сил ни кричать, ни сопротивляться. Колени подгибались, Анабель чувствовала себя мягкой тряпичной куклой. Жених властной рукой усадил беглянку на переднее сиденье и застегнул ремень безопасности. Ан сидела неподвижно, с каменным лицом. Дверца захлопнулась. Бен обошел машину, чтобы сесть на водительское сиденье, но даже тогда девушка не сделала попытки двинуться с места или позвать на помощь Петера.

Анабель страдала от сознания своей беспомощности, она оказалась в ловушке. Все это было уже однажды, прошлое вернулось, чтобы снова затянуть ее в свой омут. Точно так же чувствовала себя Ан в ночь перед своей несостоявшейся свадьбой.