«Покончим с комедией, — громко произнесла Анетта. Она ведь была в комнате одна. — Покончим с комедией». В этих словах как будто отразилась сущность ее решения.

«К чему продлевать боль?» — продолжала она. Посетители парка прохаживались, бегали, ходили туда-сюда. Сквозь разрывы облаков лучи бледного света устремлялись прямо на них. «Покончим с комедией», — повторила она. Опустилась на край постели и невидяще посмотрела вперед. Она пребывала сейчас в невероятном одиночестве. Голова ее увеличивалась, увеличивалась, пока не заполнила собой весь мир. Анетта как отдельное существо исчезла, став гранью вселенной, внутри которой все прочие существа жили, двигались и пребывали. Смерть не могла бы изменить ее больше, чем она уже изменилась. «Покончим с этой комедией», — повторила она еще раз.

Зазвонил телефон. Анетта вскочила и подняла трубку. Администратор спрашивал, не желает ли она чего-нибудь. Нет, ничего не желаю, ответила она и положила трубку. Мысли путались. Думала ли она сейчас о Мише? Наверное, нет. Ощущения, которые связывались с детством, — вот что сейчас вернулось к ней: покинутость, скука и боязнь чужих мест; спешка и шум мира, никогда не становившегося ей родным; враждебный запах дорогого отеля и поезда дальнего следования. Все, когда-то перечувствованное, соединилось в единый миг.

Она достала из сумки бутылочку. Хватит ли? — подумала озабоченно. И тут еще одна мысль пришла к ней. Девушка сняла телефонную трубку. «Я хочу сделать заказ, сообщила она». Три бутылки джина. Из детективов Анетте запомнилось, что снотворное после алкоголя действует с удвоенной силой.

Вошел посыльный. Поставил бутылки на стол. Анетта не глядела на него, но краем глаза уловила на его лице любопытное и дерзкое выражение.

— Извините, мисс, — произнес посыльный, — а сколько бокалов принести?

— Один, — ответила Анетта. — Ох, простите, шесть, — добавила она поспешно, не желая возбуждать подозрения.

— Желаете ли вы еще чего-нибудь для вашего маленького парти? — поинтересовался посыльный. — Есть свежайшие оливки, сырные палочки, хрустящий картофель, мы даже можем для вас приготовить…

— Ничего не надо, — остановила его Анетта.

Посыльный вышел, вернулся с бокалами и удалился вновь.

Анетта встала и прошлась по комнате. Откупорила бутылку джина и налила полный бокал. Стремительно выпила. И тут же почувствовала себя немного по-другому. Опять выпила. Еще больше половины осталось, подумала она. Прислушивалась к молчанию комнаты. Что же, вот так, в гробовой тишине и умирать? Она яростно заметалась по комнате. Если бы только можно было, она бы весь отель перевернула, в огонь бы прыгнула, взорвала бы себя — все, что угодно, только не такой вот безмолвный конец. Ей до озноба захотелось все уничтожить, истребить.

— Опустим занавес! — провозгласила Анетта. Бокал, из которого она только что пила, полетел в камин. Она посмотрела на бутылки с джином, на ряд еще не разбитых бокалов — и вдруг прекомичнейшая мысль осенила ее. Вечеринка! Почему бы и нет? Она подняла трубку и набрала номер Джона Рейнбери. Она станет гостьей на своих собственных поминках!

Рейнбери сидел у себя в гостиной, собираясь с духом, прежде чем позвонить Агнес Кейсмент.