Капля горького никотина вспузырилась из черенка трубки, обжигая его язык. Викомб-Финч вытер нарушившую порядок частицу белым льняным платочком, который, как он запоздало заметил, был со дна ящика, то есть одним из тех, которые его жена Хелен постирала перед тем, как… Он переключил свои мысли на другую волну.

Он знал, что за стенами маленького кабинета утро было наполнено холодной туманной серостью, и все удаленные предметы терялись в текучей размытости. «Утро Озерной Страны», как называли его местные жители.

Телефон перед ним стоял, как пресс-папье, на разбросанных бумагах – рапортах, докладах. Он смотрел на бумаги, покуривая, и ждал. Телефонная связь между Ирландией и Англией была не слишком удовлетворительной даже при самых хороших условиях, и он научился быть терпеливым, регулярно обмениваясь информацией с Доэни.

Телефон зазвонил.

Он приложил трубку к уху, отложив курительную трубку в пепельницу.

– Викомб-Финч слушает.

Отчетливый тенор Доэни был узнаваем, даже несмотря на плохую связь, дающую сильный шум и отчетливые щелчки. «Много слушателей», – подумал Викомб-Финч.

– А, это ты, Уай. Проклятая телефонная связь сегодня утром даже хуже, чем обычно.

Викомб-Финч улыбнулся. Последний раз он встречался с Доэни на лондонской конференции по межотраслевому сотрудничеству. Веселый парень с широко поставленными голубыми глазами обладал первоклассным научным умом. Но только во время этих регулярных телефонных разговоров им удалось сформировать то, что Викомб-Финч мог назвать деловой дружбой.

– Дое и Уай.

Они перешли на эти фамильярные обращения после третьего сеанса связи.

– Я убежден, что телефон был создан для того, чтобы научить нас терпению, Дое, – сказал Викомб-Финч.

– Сожми губы, и все такое прочее, да? – сказал Доэни. – Ну ладно, что нового, Уай?

– У нас тут сегодня утром прибывает новый правительственный консультант для проверки наших успехов, – сказал Викомб-Финч. – Я знаю этого парня – это Руперт Стоунер. В науке не слишком хорошо разбирается, но зато прекрасно знает, когда ему хотят втереть очки.

– Стоунер, – сказал Доэни. – Я слышал о нем. Политик.

– Да, до мозга костей.

– Что ты можешь сказать ему?

– Чертовски мало. Подчищаем хвосты, вот что мы делаем. Упорное корпение, которое со временем принесет плоды, но пока никаких больших прорывов, которые нужны Стоунеру и его людям.

– А что эти четверо новичков, которых у тебя прибавилось? Этот американец, Бекетт, – я слышал, это он додумался, как Безумец распространил свою заразу.

– Блестящий парень, несомненно. Я оставил их всех четырех в одной команде. В том, как они работают вместе, что-то есть. Я бы, может, и не назвал этот способ революционным, однако это одна из тех счастливых групп, которые зачастую делают большие открытия.

– Расскажи это Стоунеру.

– Он уже знает. Я надеялся, что, может быть, ты дашь мне какой-нибудь лакомый кусочек, которым мы сможем поделиться с ним, Дое.

Помолчав мгновение, Доэни сказал:

– Мы ведь не скрываем от тебя слишком многого, правда, Уай?

Викомб-Финч распознал это начало, часть тонкого кода, который он с Доэни выработал между строк. Он означал, что у Доэни что-то есть, нечто «горячее», но его начальству может не понравиться, если он расскажет это, но это не имело бы значения, если Викомб-Финч даст понять, что уже знает это.

– Я надеюсь, ты даже и пытаться не будешь, – сказал Викомб-Финч, подхватывая свою роль. – Видит Бог, я не люблю пользоваться шпионами, и уверяю тебя, Дое, что мы с тобой совершенно откровенны.