Оба вздрогнули, когда в гробовой тишине заверещал телефон. Ник снял трубку. Некоторое время он молча слушал, потом тихо сказал:

— Да, Крейн. Очень жалко. Надеюсь, ты передашь Коринне, что я очень расстроен. Спасибо. Прощай.

Он медленно пошел обратно к столу и посмотрел на Серену.

— Это звонил, — сказал он выразительно, — наш старый друг Пол Крейн. Он любезно сообщил мне, что Коринна внезапно заболела час тому назад. Они пока не знают, что с ней. В любом случае, скорее всего, она еще не скоро оправится. Наша Коринна устроила старый добрый трюк!

— Ты думаешь, это неправда? — спросила Серена.

Ник рассмеялся.

— Нет, мое наивное дитя, это неправда, — насмешливо продолжал он. — Просто… Крейн передал твои умные замечания Коринне, и она увидела в этом для себя опасность. Она не будет разрывать со мной контракт, зачем! Но если бедняжка Коринна больна — она ведь не сможет играть в «Перекатиполе». И все. Если бы она официально разорвала контракт, это стоило бы ей больших неприятностей. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы понять, что завтра скажет поэтом поводу Джанкин.

— Но, Ник!.. — импульсивно воскликнула Серена и умолкла.

— Что? — резко переспросил он.

— Ник, — уже более спокойно заговорила она. — А ты правда… думаешь… что Коринна могла бы сыграть роль Джилл… хорошо?

Он нахмурился и пожал плечами.

— Не знаю. И теперь никогда не узнаю, — сказал он.

— Но ты уверен, что это вообще ее роль? — стояла на своем Серена.

— Не знаю, я же сказал. Мне сейчас не до этого… — Он закрыл лицо руками. — Но я знаю другое — мне пришел конец!

— Нет! — с воодушевлением воскликнула Серена. — Неужели ты не видишь, что для тебя это шанс! Если бы ты продолжал писать пьесы специально для Коринны… ты бы… просто повторял бы себя, свой первый успех. И это становилось бы все скучнее…

— Вот как? А сейчас, как ты думаешь, какое будущее меня ждет? — издевательским тоном спросил он.

— Ну… — она развела руками, — сейчас перед тобой открыты все дороги! Тебе просто нужно найти актрису, которая сможет справиться с ролью Джилл…

— И если мне удастся убедить Джанкина…

— Да не страшно, даже если ты его не убедишь, — горячо доказывала она. — Ник, ты мог бы и сам все это поставить…

— Серена! — Голос его звучал необычно. Это насторожило Серену. — Ты помнишь, когда Джанкин ушел, я просил тебя не совать больше никогда нос в мои дела?

— Да, но… — Она запнулась, потому что от его ненавидящего взгляда ей стало не по себе.

— Так вот, заруби себе это на носу раз и навсегда. — Он словно выплевывал каждое слово сквозь стиснутые зубы. — В обязанности моей жены не входит поучать меня, как мне строить свою карьеру. Если так будет продолжаться, ты вообще ее загубишь в самое ближайшее время! — Он замолчал, тяжело дыша. Вдруг выражение его лица изменилось. — Да, кстати, ты же все-таки моя жена, — вдруг медленно проговорил он. — Мы как-то об этом забыли.

Он медленно пошел к ней. Серена инстинктивно попятилась.

— Нет… нет! — крикнула она.

Но он не обращал никакого внимания на ее протесты. Вернее, он их просто не слышал, потому что схватил ее в объятия и с силой прижал к себе, впившись в ее губы с остервенением, в котором была лишь ярость и ненависть.