— Или его украли…

— Точно. Но мне кажется, что ваша клиентка стреляла из него два раза и убила одну жертву.

— У вас нет никаких доказательств, — заметил Бенни. — Но я все равно хочу выслушать ваши условия. Просто потому, что мне это интересно.

— Мне не нужны никакие условия! — взорвалась Джинни и накинулась на Патрицию. — У вас нет никаких доказательств, кроме слов Марии. Почему она вам все это рассказала? Она сошла с ума?

— Нет, просто она разозлилась.

— Бог мой, из-за чего?

— Ну, может, она не ожидала, что вы убили ее мать?

— Я была во Флориде, когда Уилла…

— Или помогли ее убить. Так или иначе, это было убийство.

— Я никак не связана со смертью Уиллы.

— Тогда вам нечего бояться, разве я не права?

— Неужели она сможет притянуть в этот процесс Миссури?

— Да, она это сможет сделать, — сказал Бенни.

— Пусть делает, что хочет.

— Я так и сделаю, — подтвердила Патриция.

— Пожалуйста, можете этим заниматься. У вас нет никаких доказательств, и вам это известно.

— Могу признаться, что доказательств у меня не так много. Но с другой стороны, моя жизнь от этого не зависит. Если вам будет интересно выслушать заявление, то я буду счастлива…

— Нет, я сказала, что не желаю слушать никакого заявления.

— Прекрасно, тогда надейтесь на счастливый случай.

— Может, вам стоит все выслушать, — заметил Бенни. — Я бы на вашем месте послушал.

— Я послушаю, — выдохнула Джинни.

— Мне все видится так, — начала Патриция. — Если я забуду об убийстве в Миссури и попытку покушения на жизнь Мэттью Хоупа…

— Откажитесь от убийства Торренса, — предложил Бенни.

— Ни за что.

— Дайте ей тот же самый шанс, какой вы даете Марии.

— Нет, я предлагаю ей пожизненное заключение за убийство Торренса.

— Вы нам просто перечислите все «за» и «против», — сказал Бенни, — мы признаем владение четырехстами граммами кокаина, если вы откажетесь от максимального тюремного заключения. Мы получим законные пятнадцать лет, а вы не станете возражать против пересмотра дела… и последующего освобождения.

— Бенни, вы же знаете, ей грозит электрический стул! Нет и нет. Это может случиться через двенадцать или через три года, в зависимости от того, как пойдут ваши апелляции. Но совершенно ясно, что она умрет молодой. Я предлагаю ей жизнь в тюрьме, но это все равно жизнь. Можете принять это предложение или отказаться от него.

— Давайте согласимся на двадцать лет, без освобождения.

— Спасибо, тогда будет смертный приговор.

— Хорошо, мы признаем убийство Торренса, если вы не станете протестовать против освобождения после двадцати пяти лет отсидки.

— Пожизненное заключение, Бенни!

— Патриция, двадцать пять лет — это минимальный срок за столь тяжкое преступление!

— Почему она должна получить по минимуму?

— Пусть будет сорок лет. Мы признаем убийство Торренса, если вы не станете протестовать против освобождения после сорока лет.

— Нет, Бенни.

— Ей в то время будет шестьдесят, нет, шестьдесят пять лет!

— Лучше я умру! — сказала Джинни.

— С ней нам придется повозиться, — сказала Патриция Блуму.