Обескураженная заносчивостью этого толстяка, я спросила, сколько времени займет изготовление паспорта, если я все сделаю так, как он сказал. «Около двух недель», – ответил он, жестом приказал нам покинуть помещение и со скучающим видом снова погрузился в чтение. От такой наглости у меня пропал дар речи. Его поведение не заставило меня отказаться от своей идеи, а, напротив, дало мне силы и желание показать, кто в итоге победит. Прежде всего, мне не хотелось, чтобы Лкетинга чувствовал себя неполноценным. Кроме того, мне не терпелось как можно скорее познакомить его с мамой.

Это желание превратилось в навязчивую идею, и я отправилась с Лкетингой в ближайшее туристическое агентство, чтобы подготовить там все необходимые документы. Лкетинга устал ждать и выглядел крайне разочарованным. В агентстве нас встретил дружелюбный индус, который понял нашу ситуацию и посоветовал мне быть начеку, так как уже многие белые женщины таким образом остались без денег. Он пообещал подготовить подтверждение билета на самолет, а я оставила у него на хранение нужную сумму денег. Он дал мне чек и пообещал вернуть деньги, если с паспортом ничего не получится.

Я понимала, что действую отчаянно, но положилась на свое хорошее знание людей. Важно было, чтобы Лкетинга, получив паспорт, знал, куда идти, чтобы сообщить дату вылета. «Какой-никакой, а все же шаг вперед!» – воинственно подумала я.

На расположенном неподалеку рынке мы купили Лкетинге брюки, рубаху и ботинки. Договориться было непросто, потому что вкусы у нас оказались прямо противоположные. Он хотел приобрести либо белые, либо красные брюки. Белый цвет для деревенской жизни подходит меньше всего, подумала я, а красный на Западе считается не совсем «мужским» цветом. К счастью, все брюки оказались для моего двухметрового возлюбленного коротки. Потратив массу времени на поиски, мы наконец нашли подходящие джинсы. С ботинками история повторилась. Он никогда в жизни не носил ничего, кроме тяжелых сандалий, изготовленных из старых автомобильных шин. В итоге мы сошлись на кедах. Через два часа он стоял передо мной, одетый во все новое, и совершенно мне не нравился. Его походка из летящей превратилась в шаркающую. Он же очень гордился тем, что впервые в жизни у него появились длинные брюки, рубаха и кеды.

Разумеется, было уже слишком поздно, чтобы еще раз идти в офис, поэтому Лкетинга предложил поехать на северное побережье. Он хотел познакомить меня со своими друзьями и показать, где жил до того, как поселился у Присциллы. Я сомневалась, что туда стоило ехать, ведь было уже четыре часа дня и на южное побережье мы вернулись бы поздно ночью. Но он снова сказал: «Нет проблем, Коринна!», – и я сдалась. Мы стали ждать подходящий матату, и лишь в третьем автобусе для нас нашлось крошечное местечко. Уже через несколько минут пот стекал с меня градом.

К счастью, вскоре мы оказались в большой деревне, где я впервые увидела обвешанных украшениями женщин масаи. Они приветствовали меня очень дружелюбно, и вскоре вокруг нас образовалась толпа. Я не знала, что их поразило больше – я или новый образ Лкетинги. Все щупали светлую рубаху, брюки, с удивлением смотрели на кеды. Светлая рубаха медленно, но верно превращалась в темную. Две или три женщины пытались заговорить со мной, но я, ничего не понимая, лишь молча улыбалась.

Тем временем хижину заполонили дети. Они смотрели на меня большими удивленными глазами, иногда хихикали. Меня поразило то, до чего они все были грязные. Вдруг Лкетинга сказал: «Жди здесь» – и исчез.