| - О, какая прелесть! - обрадовалась Флер. - Венера, выходящая из морской пены, или что-то в этом духе, - проворчал Сомс. - Редкость. Нужно ее смотреть при сильном освещении. - Но она очаровательна. Я сейчас же ее надену. Венера! Если бы папа только знал! Она обвила его шею руками, чтобы скрыть смущение. Сомс с обычной сдержанностью позволил ей потереться щекой о его гладко выбритое лицо. Зачем излишние проявления любви, когда они оба и так знают, что его чувство вдвое сильнее чувства Флер? - Ну, надень, - сказал он, - посмотрим. Флер приколола опал у ворота, глядя на себя в старинное, в лакированной раме, зеркало. - Изумительно! Спасибо тебе, дорогой. Да, твой галстук в порядке. Мне нравятся эти белые полосочки. Ты всегда носи его к черному. Ну, пойдем! - и она потянула его за собой в китайскую комнату. Там никого не было. - Барт, наверно, наверху у Майкла - обсуждает свою новую книгу. - В его годы - писать! - сказал Сомс. - Миленький, да он на год моложе тебя! - Но я-то не пишу. Не так глуп. Ну, а у тебя завелись еще какие-нибудь эдакие новомодные знакомые? - Только один. Гэрдон Минхо, писатель. - Тоже из новых? - Что ты, милый! Неужели ты не слышал о Гэрдоне Минхо? Он стар как мир. - Все они для меня одинаковы, - проворчал Сомс. - Он на хорошем счету? - Да, я думаю, что его годовой доход побольше твоего. Он почти классик - ему для этого остается только умереть. - Надо будет достать какую-нибудь из его книг и почитать. Как ты его назвала? - Ты достань "Рыбы и рыбки" Гэрдона Минхо. Запомнишь, правда? А-а, вот и они! Майкл, посмотри, что папа мне подарил. Взяв его руку, она приложила ее к опалу на своей шее. "Пусть они оба видят, в каких мы хороших отношениях", - подумала она. Хотя отец и не видел ее с Уилфридом в галерее, но совесть ей подсказывала: "Укрепляй свою репутацию - неизвестно, какая поддержка понадобится тебе в будущем". Украдкой она наблюдала за стариками. Встречи "Старого Монта" со "Старым Форсайтом", как называл ее отца Барт, говоря о нем с Майклом, вызывали у нее желание смеяться - совершенно неизвестно почему. Барт знал все - но все его знания были словно прекрасно переплетенные и аккуратно изданные в духе восемнадцатого века томики. Ее отец знал только то, что ему было выгодно знать, но его знания не были систематизированы и не входили ни в какие рамки. Если он и принадлежал к концу викторианской эпохи, то все же умел, когда было нужно, пользоваться достижениями позднейших периодов. "Старый Монт" верил в традиции, "Старый Форсайт" - ничуть. Зоркая Флер давно подметила разницу в пользу своего отца. Однако разговоры "Старого Монта" были много современнее, живее, поверхностнее, язвительнее. менее связаны с точной информацией, а речь Сомса всегда была сжата, деловита. Просто невозможно сказать, который из них - лучший музейный экспонат. И оба так хорошо сохранились! Они, собственно, даже не поздоровались, только Сомс пробурчал что-то о погоде. И почти сразу все принялись за воскресный завтрак - Флер, после длительных стараний, удалось совершенно лишить его обычного британского характера. И действительно, им был подан салат из омаров, ризотто из цыплячьих печенок, омлет с ромом и десерт настолько испанского вида, как только было возможно. - Я сегодня была у Тэйта, - проговорила Флер. - Право, по-моему, это трогательное зрелище. - Трогательное? - фыркнул Сомс. - Флер хочет сказать, сэр, что видеть сразу так много старых английских картин - это все равно, что смотреть на выставку младенцев. - Не понимаю, - сухо возразил Сомс. - Там есть прекрасные работы. - Но не "взрослые"! - А вы, молодежь, принимаете всякое сумасшедшее умничанье за зрелость. - Нет, папа, Майкл не то хочет сказать. Ведь правда, у английской живописи еще не прорезались зубы мудрости. Сразу видишь разницу между английской и любой континентальной живописью. - И благодарение богу за это! - перебил сэр Лоренс. - Искусство нашей страны прекрасно своей невинностью. Мы самая старая страна в политическом отношении и самая юная - в эстетическом. |
