Ребёнок уже достиг веса в девяносто килограммов и не только жестоко избивал папу и маму, но и грубо домогался бабушку. Действующее законодательство могло предложить ребеночку с выраженным эдиповым комплексом минимум лет пять тюремного заключения. На этом фоне психотерапевтические пассы оказывали на пострадавшего от извращенно протекающей анальной фазы психического развития совершенно живительное действие. Он был готов лечиться, лечиться и еще раз лечиться.

Но не этим славилось подростковое отделение и его замечательное руководство. Доктор Керен являлся общепринятым оплотом высокой нравственности. Доктор Светлана, пришедшая в подростковое отделение совсем зелёной от страха новой репатрианткой, которая искренне считала, что подглядывать в замочную скважину неудобно, под благотворным влиянием доктора Керена превратилась в закаленного бойца за идеалы высокой нравственности. В борьбе за это она неоднократно являла подлинные образцы полной несгибаемости. Вначале учеба давалась доктору Светлане трудно. Доктору Керену приходилось просить доктора Светлану становиться на стул, стоявший у двери, и вновь и вновь подглядывать в замочную скважину. После этого ей было необходимо подробно и на хорошем иврите описывать виденное. Старые опытные медсестры помогали доктору Светлане как могли. Они нарисовали на двери красивую стрелку, указывающую на замочную скважину, заменили громоздкий стул на высокую элегантную табуретку, строили забавные рожицы с другой стороны двери, когда доктор Светлана смотрела в замочную скважину, и подсказывали, где можно недорого купить красивое, но не сковывающее движений платье. Непрерывные тренировки и отеческая поддержка доктора Керена помогла доктору Светлане быстро влиться в большой и дружный коллектив воинствующих психотерапевтов, свирепствующих в подростковом отделении и окрестных лужайках Офакимской психиатрической больницы.

Забавный эпизод с Надеждой Крупской оказался судьбоносным для Ройзмана. Во время исторической встречи доктора Лапши и доктора Керена высокие договаривающиеся стороны достигли взаимопонимания в вопросе о переводе Яши на работу в подростковое отделение. По словам доктора Лапши, младший медбрат Сингатулин в эпизоде с Надеждой Крупской проявил не только высокую сознательность, но личное мужество и героизм. Этот случай также ярко выявил, что под невзрачной татарской внешностью Ройзмана скрывается любящее детей сердце. В беседе с Яшей-татарином доктор Керен очень внимательно выслушал непростую историю взаимоотношений Шиксы и Шлимазала, чем немало удивило рассказчика.

После завершающих Яшиных аккордов: «Они жили долго и кончили в один день», доктор сказал, что со Шлимазалом ему все ясно. Шлимазал — это человек, у которого «суперэго» полностью уничтожило «ид» и в результате превратилось в «эго». А вот с Шиксой, по мнению доктора Керена, дело обстояло гораздо сложнее. Доктору Керену хотелось бы как следует покопаться в подсознании Шиксы. Доктор Керен не исключал, что в результате может выясниться, что Шикса — это юноша, восставший против замшелых догм заброшенной на берегу Волги татарской деревни.

Ройзман выразил убежденность, что если доктор Керен как следует покопается, то раскопает и не такое: в подсознании Шиксы копать не перекопать. Расстались они довольные друг другом, но в особенности каждый сам собой.

За разговорами о Шиксе и Шлимазале незаметно подкралась дата исторического визита. Для встречи высокого гостя были построены: главный врач в сопровождении верной секретарши и заведующие всех отделений.