В целом, отношение к евреям в России до и после Великой Октябрьской Социалистической Революции, случившейся в ноябре 1917 года, было принципиально различным. Если до революции власти, пользуясь всенародной поддержкой, дискриминировали евреев по религиозному признаку, то после построения социалистического общества евреев преследовали как народ. До революции евреям, во избежание многочисленных дискриминационных мер, приходилось переходить в православие. Таких богоискателей называли выкрестами, и на них не только не распространялись все антисемитские ограничения, но им полагались значительные налоговые и иные льготы. В ходе строительства коммунизма евреям, пытающимся избегать дискриминации по национальному признаку, пришлось отказаться от богоискательства и различными путями менять пятый пункт в своем паспорте, в котором говорилось о национальности. В противном случае им не помогала ни принадлежность к купечеству, ни активные занятия проституцией.

Самое анекдотическое в этой ситуации, что когда лицам еврейской национальности разрешили покидать пределы одной шестой части суши то они расставались с великой империей как гордые завоеватели — побросав всё своё имущество, но прихватив с собой самых красивых женщин.

На этой оптимистической ноте Вячеслав Борисович закончил свое краткое повествование об истории евреев в России.

— И в моей биографии воплотились судьбы российского еврейства, — после короткой паузы сообщил Ян Кац.

— Как я недавно узнал в банке, — перебил его Пятоев, — в вашей героической биографии воплотились и судьбы палестинского эротического кино.

Все присутствующие, не скрывая интереса, посмотрели на живое воплощение судеб палестинского эротического кино. Польщенный всеобщим вниманием, младший медбрат Офакимской психиатрической больницы, в котором нашли воплощение судьбы советского еврейства, приступил к рассказу о начале своей бурной кинематографической карьеры:

— Эта историю уходит своими корнями в неглубокое прошлое, когда я трудился в качестве уборщика офакимских улиц, жил один и одевался небрежно, но броско. В течение месяца я ходил в ярко-красных спортивных трусах, купить которые меня уговорил бродячий арабский торговец, который по-русски знал только «я тебя люблю», да и трусы были явно малы борцу классического стиля. Но перед напором бродячего торговца я не смог устоять. В сущности, это была удачная покупка, потому что в этих трусах я и ходил целый день и спать ложился. Душевная простота и поразительная чистота помыслов привлекли ко мне внимание серьезных жертвователей. На мой счёт из малопонятных источников была переведена крупная сумма денег, которую я должен был от своего имени перевести куда-то дальше, на нужды борьбы за что-то. За это меня внесли в какой-то список по выборам в Офакимский горсовет. Перевод денег требовал моего личного присутствия в банке. Появление немолодого, но атлетически сложенного мужчины, который не причесывался с момента приезда в Израиль, то есть не менее трех месяцев, и в течение месяца не снимал ярко-красных трусов, не прошло незамеченным работниками банка. Из России я расчёску не привёз, а в Израиле не купил, так как не знал, как будет слово «расчёска» на иврите. Но, когда пахнувший не духами атлет выказал желание перевести внушительную сумму на нужды политической борьбы, в обслуживающей меня служащей банка пробудилось любопытство,

— Мне кажется, я вас где-то видела, но ваше лицо мне незнакомо, — сказала, чуть зардевшись, самая юная работница банка.

— Очень может быть, — после трех месяцев полового воздержания я не мог спорить с девушкой физически. — Я снимаюсь дублером в палестинских эротических фильмах.

В отделении банка как-то незаметно, но быстро изменилась общая атмосфера. Несколько склонные к дрёме служащие необъяснимым образом преобразились.