Отставной майор многочисленных армий отнесся к нему очень тепло и борьбу с сионистским врагом не только одобрил, но и обещал поддержать. Он не поленился лично прибыть к месту исторического удара в ухо и доставил Аюба в приемный покой больницы Ворона. В дороге Пятоев внимательно слушал излияния безвинно раненного в ухо Аюба, периодически подогревая пострадавшего за идею медбрата рассказами о хитрости и коварстве сионистского врага.

Врач приемного покоя больницы Вороны отнесся к раненному в ухо пациенту без всякого интереса. Аюб, почувствовав такое к себе отношение, попытался привлечь к себе внимание громкими стонами страдальческой мимикой. Наконец врач приемного покоя смилостивился и спросил, при каких обстоятельствах пациент Аюб травмировал ухо.

— Сидели мы смирно, — начал своё правдивое повествование израильский медбрат и палестинский патриот, — слушали скрипичный концерт, никого не трогали. Вдруг сильнейший удар в ухо. У меня чуть бутылка с зажигательной смесью из рук не вылетела.

Врача приемного покоя больницы Ворона звали Рюрик Соломонович Мамедов. Он был не молод и имел богатейший опыт лечения синяков правильной округлой формы, но получение такого синяка с прослушиванием скрипичного концерта в его сознании как-то не ассоциировалось.

— И чьей же музыкой вы наслаждались? — спросил заинтересованный врач приемной покоя. Хотя для постановки диагноза или назначения лечения ответ на этот вопрос значения не имел.

— Всемирно известного композитора, — с вызовом ответил Аюб, — и пламенного борца с жидомасонским заговором.

— И кто же это? — поинтересовался врач приемного покоя. Аюб выглядел растерянным, и ему на помощь пришел Пятоев:

— Ну, Вагнер это, Вагнер. Неужели непонятно?

— А Вагнер не еврей? — со слабой надеждой в голосе спросил Аюб. В его понимании «Вагнер» — это сугубо еврейская фамилия.

— Wagner (Вагнер) не еврей, — развеял его опасения врач приемного покоя. — И что же из его произведений вы слушали в этот раз?

Аюб с надеждой взглянул на Пятоева и оказался прав.

— В кольце Нибелунгов, — по-военному четко доложил отставной майор и с достоинством закинул ногу за ногу.

— А Нибелунги не евреи? — уже веселее спросил Аюб.

Это было уже чересчур для эрудированного майора шариатской безопасности.

— Не помню я, — расстроено ответил Пятоев, — что они маленького роста — помню, а кто по национальности — забыл.

— Да евреи они, евреи, — разочарованию Аюба не было предела, — роста маленького, в кольцо взяли, в ухо дали. Точно евреи.

Выслушав смелую догадку Аюба относительно национального происхождения нибелунгов, врач приемного покоя вернулся в присущее ему в рабочее время состояние легкой сонливости и выписал своего любящего музыку пациента с рекомендациями беречь уши.

Аюб пытался протестовать, требовал всестороннего обследования, тряс правым ухом в местах скопления публики, взывал к общественности, но народ безмолвствовал.

Дело в том, что всё внимание русской мафии было привлечено брачными аферами Вячеслава Борисовича Борщевского. Патриарх палестинского эротического кино был женат на своей супруге, Ольге Викторовне, третьим браком. Для Ольги же Викторовны Вячеслав Борисович был первым мужчиной, с которым она связала себя узами Гименея. Свою старшую дочь, Наталью, Ольга Викторовна родила вне брака. Долгожданный, но неожиданный распад Советского Союза. Никем не ожидаемое обретение независимости Абхазией, с последующим бегством из молодого государства большинства его населения. Мало понятные перипетии с принятием Российской Федерацией нового закона о гражданстве.