Роман передернул плечами. Вот какой-какой, а уж приятной здешнюю атмосферу он никак бы не назвал. Тишина вокруг, нарушаемая лишь тихим шорохом речных волн да хрустом битого кирпича, казалась ему гнетущей. В сгустившейся тьме бетонные плиты, что лежали и стояли повсюду, до ужаса походили на огромные надгробия. По дну пересекающих площадку траншей клубился мрак, а сама гостиница… Похоже, авторы всяких ужастиков знали, о чем пишут. Роман был убежден: ряды тянущихся по фасаду темных оконных проемов действительно смотрят на них, внимательно следя за каждым движение незваных гостей. А тут еще серая псина по пятам бродит, того и гляди кинется.

Роман с сомнением поглядел на выданную ему Янкой тяжелую палку с окованными металлом наконечниками. Может, зря он на первое место поставил тренинг по латыни, может, стоило все-таки начать с фехтования? Болтающийся у Рико на поясе длинный широкий клинок вызывал гораздо больше доверия. А огнемет – еще больше. Вот с огнеметом в руках ему бы, пожалуй, не было так муторно, когда серая псина устремляла на него жуткий осмысленный взгляд. «Кошмарная животина, и как только Янка может ее гладить?» – подумал Роман, с отвращением глядя как Янка походя треплет собаку по ушам.

От оставшейся позади сторожки раздались крики и тут же – выстрелы.

Старая, заброшенная трансформаторная будка вдруг тихо загудела. Слепя глаза, по всему периметру забора разом вспыхнули прожектора. Волна света прокатилась по стройплощадке, подсвечивая торчащие серые плиты. Прожекторные лучи скрестились перед сторожкой, а потом, кажется, прямо из черных окон гостиницы, плеснуло воплем. Совершенно невероятным – будто работающую электродрель с маху в череп засадили.

Перед глазами у Романа поплыли цветные круги, в ушах звенело.

В наступившей пронзительной тишине слышно было как монотонно бубнит брошенный у входа в гостиницу водитель Серега:

- Свет! Свет – смерть…

Со стороны сторожки снова послышались звуки выстрелов, рев мотора… истошный визг протекторов…

Зрение вернулось к Роману. В лучах прожекторов он увидел, как вертящуюся ауди сносит к шлагбауму. Дерево оглушительно треснуло, распадаясь, машина юзом влетела на стройплощадку перед «Парусом».

Хлопающая задняя дверца ударилась в торец бетонной плиты и с металлическим скрежетом отломилась. Колесо ухнуло в яму, машина завалилась на бок в двух шагах от Романа.

Серая лохматая псина запрокинула голову и истошно завыла на прожектора.

Густой мрак на дне траншей зашевелился, в нем замелькали бледные огоньки, и оттуда на поверхность хлынули псы.

Тоненько поскуливая, на перевернутую машину вскочил песик. Гладенький такой, туго обтянутый шкуркой, задние лапки совершенно белые, а сам весь коричневый, словно бы зажарис…

Жареный!

Сам едва не заскулив от ужаса Роман понял – пес был жареный! А вместо задних лапок у него две голые, тщательно обглоданные косточки.

Песик завертелся на месте и Роман увидел, что и весь бок у собачонки дочиста выеден!

Безучастно обтекая замерших поодаль напарников, плотный поток собак обогнул самого Романа и ринулся к машине. Поток жаренных собак! Полу съеденных собак!

Псы с разбегу вспрыгивали на машину. Рычащая и завывающая свора накрыла ауди целиком. Изнутри донесся отчаянный женский крик.

- Merde, стажер, очнитесь! – проорал сзади Рико.

Роман обернулся и едва успел вытянуть руки – прямо ему в лицо летел брошенный Рико огнемет.

- Код 5/12, давай! – выкрикнула бегущая к нему Янка.

- 5/12? – потерянно переспросил Роман. Он вдруг разом позабыл, где у огнемета гашетка и слепо шарил рукой вдоль дула, не в силах отвести глаз от багрового с белыми прожилками, еще пульсирующего мяса псины с начисто содранной шкурой. Освежеванная морда тыкалась в щель окна машины, пытаясь пропихнуться внутрь.