Охранник помедлил и угрюмо покачал головой:

- Не было такого. Ползала только, как ей, твари, и положено.

- В этих стенах она во много раз сильнее, - тихо сказал Рико. – И пока она не рассчитается с убийцей, выход закрыт для всех. Здесь она станет нападать не только ночью, но и днем. И скорее всего доберется до вас! У вас почти нет шансов, вы это понимаете?

Не отвечая, охранник слепо глядел в стену.

- Но может случиться и так, что она убьет кого-то другого! А я не имею права позволить, чтобы пострадали невинные. Вы понимаете меня? Я не хочу, чтоб вы погибли, но если у меня не останется другого выхода…

- Вот это правильно: с какой такой радости, нам, невинным, страдать? - вмешался Славик, - Короче, мужик: все равно кого-то съедят, так лучше тебя!

- Извольте замолчать! – Рико рявкнул так, что казалось, весь бетонный корпус содрогнулся, а Славик отшатнулся, глядя на него с не меньшим страхом, чем на атакующую бичиху. – Извольте замолчать, пока я не вырвал ваш мерзкий язык! – Рико на мгновение прикрыл глаза, успокаиваясь, тяжело перевел дыхание, - Есть лишь один способ… Он тоже ненадежный, но по крайней мере, у вас появится шанс на спасение. - Рико сделал паузу, вглядываясь в окаменевшее лицо охранника, - Это большой риск для всех…

- Голосую против… - вскинулся Славик и смолк, получив от Янки короткий тычок под ребра:

- Заглохни, электорат, бо твою кандидатуру выдвину. Я ж казала, для гонорару нам и жинки твоей хватит!

- Я попробую вас вытащить, если вы разрушите непреложность права, которое защищает вашу… вашу жертву. – продолжал Рико, - Если сами примите наказание за совершенное вами преступление.

Запекшиеся, словно рана, губы охранника дрогнули и перекосились в невеселой усмешке:

- Это как же? Самому себя выпороть?

- Янка, перо и бумагу, - не отводя глаз от охранника, велел Рико. – Вы должны ничего не утаивая, не пытаясь оправдать себя, сознаться в совершенном вами преступлении. Отдать себя людскому правосудию. Напасть это вашей противнице не помешает, но удержать нас она уже не сможет, вырвемся как-нибудь.

- А потом? – после долгого молчания спросил охранник, - Вырвемся – и что будет с моим признанием?

- Если вырвемся! – даже в страхе перед Янкой и Рико Славик не мог долго молчать – страх перед бичихой пересиливал, - Тварюка эта ползающая нас, значит, порвет… - дернув Лину к себе, прокричал он. Лина немедленно начала выкручиваться из рук мужа – похоже, это самое «нас» ее не прельщало, - А настоящий убийца спокойненько наружу выйдет и признание свое в первом же сортире утопит?

- Здесь не так уж много сортиров, - оглядывая пустые бетонные стены, вздохнул Рико, - Право, защищающее «возвращенцев», обмануть невозможно! Если мы вас вытащим отсюда, вы окажитесь в тюрьме. Не рассчитывайте сбежать. Признание, написанное здесь и сейчас, не позволит. Но вы будете жить!

- Жить, - хрипло процедил охранник, - Смешно. Где жить-то, в тюряге? С урками и бомжами пятнадцать… двадцать лет на зоне пайку жрать?

- Miles pardon, ничего иного предложить не могу. – холодно ответил Рико, по-прежнему протягивая охраннику письменные принадлежности, - Вы умрете – я не позволю никому другому умереть вместо вас, - или сядете. В любом случае, в тюрьме вам не будет хуже, чем здесь!

- Здесь я человек, - глухо ответил охранник, - Не бомж, не зэк паршивый – человек. У меня работа! Мне зарплату платят! У меня дом есть! Я телевизор смотрю – какую сам хочу программу, а не какую вертухай велел! – его голос медленно подымался, срываясь в крик, - Не заставите, твари!

- Держите его! – успел крикнуть Рико, но было уже поздно.