Лестничные пролеты слились перед его глазами в сплошное гофрированное полотно со складками-ступеньками. Стянутая бинтом нога еще не болела, но ныла – натужно и мучительно, напоминая, что рана никуда не делась.

Роман шагал и шагал, пока, наконец, чуть не свалился, потому что казавшиеся бесконечными ступеньки вдруг кончились. Перед ним простирался холл первого этажа, тот самый, с которого их группа начала свой поход по коридорам «Паруса». Только тогда их было больше, чем двое.

- Довольно рефлексировать, стажер, пошевеливайтесь! Скорее! Быть может, Янке удалось, может, еще вытащим… - Рико почти выволок Романа на террасу.

Мертвая стая больше не заполоняла двор. Лишь мохнатая серая псина оскалила острые клыки и грозно зарычав, бросилась на них:

- Apage, bestiae et pulex!* – злобно рявкнул на нее Рико.

Сноп огня охватил собаку прямо в прыжке, завизжав, она рухнула на землю. Битый щебень занялся вокруг нее, как занимаются от спички залежи июньского пуха. Язычки пламени соскользнули в траншеи. Многоголосый собачий вой взвился и опал, словно растаял в утреннем воздухе.

- Скармливать собачкам всех бомжей, которые ими тут закусывали, не надо? – слабо улыбнулся Роман.

- Полные возвращенческие права даны лишь человеку, - отрезал Рико, - И я вам не советую организовывать комитет по защите оккультных прав животных – достаточно с нас и Кролика-оборотня, не хватало еще белок-зомби и ежиков-вурдалаков.

Они обогнули пустой и печальный остов гостиничных корпусов. Спотыкаясь о разбросанные в жухлой траве обломки кирпичей, выбрались на узкую кромку берега у гостиничного полуостровка и начали продираться сквозь заросли прошлогодней осоки. Железобетонная громада нависала над ними. Даже в ярких солнечных лучах ряды окон глядели мертвой темнотой.

Ломкие кущи раздались…

Грустная девичья фигурка печально сидела над водой. Кончик пепельной косы полоскался в мелких речных волнах, то набегавших на берег, то сползавших обратно, открывая узкую полоску темного мокрого песка.

Заслышав их шаги, Янка вздохнула, бросила на Рико виноватый взгляд и медленно покачала головой. Рико также молча перекрестился и сел на песок с ней рядом. Роман мгновение подумал и опустился с другой стороны, вытянув больную ногу.

Тесно прижавшись друг к другу плечами, они долго смотрели на монотонное движение серых волн.

- Я пыталась хотя бы его вытягнуть, - не глядя на напарников пробормотала Янка, - Но он так за нее держався… А потим вже було пиздно. Для обох.

- А тот? Владик… - после долгой паузы спросил Рико.

- Тилькы она захлебнулась – ушел сразу. Сам. Дуже законопослушный возвращенец.

Они снова замолчали.

- Знаете, - смущенно поведя плечом, сказала Янка, - Цей Славик… Он напоследок… Навить драться за нее пытался. И брата уморить хотел не из-за акций, а из ревнощив. До нее. До Лины. Все ж таки он ее любыв. Як умел.

- Кстати, а почему вернувшийся Владик его даже не пытался утащить за собой? Он что, не в курсе, что братец его в «Парус» на смерть посылал… - с ленивым любопытством спросил Роман. Сидеть бы вот так на бережку – и ни о чем не думать…

- Сказано у Иоанна: «В счет идут только дела», - ответил Рико, - Ответственность за убийство лежит на Лине и этом шофере, Сереже, а законопослушный возвращенец никогда не позволит себе лишнего.

И снова над берегом воцарилось долгое молчание.

- Ну что ж, мадам и мсье, должен сказать, что нынешнее наше дело никак нельзя считать успешным. Право же, не думал, что мы выглядим настолько наивными! Нас обманывал и использовал каждый, кому не лень: бомжефоб-охранник, ревнивец Славик, жаждущая власти и денег Лина… Merde, даже сумасшедший водитель и обыкновенный возвращенец Владик! Мы помогли этому самому Сереге доставить к Владику его истинную убийцу! Сами виноваты! Сосредоточились полностью на нежити, забыли, что наши объекты – всего лишь порождения грехов человеческих.