Мне предстоит создать еще много картин. Очень много! Сначала портрет Алекса, да-да, сначала портрет Алекса, а уж потом Блэра. Здесь у меня не было ни капли сомнения. Затем картина «Собаки приходят в гости к куклам». Замысел картины возник уже давно, и она будет преследовать меня, снова возвращая в особняк в викторианском стиле, до тех пор, пока я не напишу ее. Ну а теперь пора возвращаться к факельщику, к зловещим отблескам пламени на фоне деревьев.

Похоже, прошло часа два, не меньше, прежде чем я оторвался от работы. В бассейне уже никого не было, причем, наверное, уже давно. Ко мне направлялся Алекс, и я, даже не глядя, мог точно сказать: у него явно было что-то на уме.

— Джереми, извини, что отрываю от работы, — сказал он, — но тебе необходимо срочно поговорить со своей девочкой.

Когда я в сопровождении Алекса вошел в гостиную, то, едва взглянув на Белинду, сразу же понял, что случилась очередная неприятность. Белинда, одетая в белую коротенькую юбочку и хлопчатобумажный пуловер, сидела, опустив глаза и положив руки на голые коленки. Волосы она заплела в косички — как я и любил, — но такая прическа делала ее лицо совсем беззащитным. Она была похожа на человека, получившего удар прямо между глаз. Сейчас она чем-то напоминала Бонни, у которой во время нашей встречи было такое же потерянное и беззащитное выражение лица. Джи-Джи сидел рядом с дочерью и держал ее за руку.

— К нам едут Эш Ливайн и Марти, — сообщил Алекс. — У Марти имеется выгодное предложение для Белинды… Ну, ты понимаешь, насчет того, как исправить ситуацию для них с Бонни… В общем, сам знаешь…

Но что я мог знать? Я был так ошарашен, что не нашелся с ответом. И дело было даже не в том, что сказал Алекс, а в том, как он это преподнес. Кто-нибудь мог ожидать такого развития событий? По крайней мере, только не я.

Я повернулся и внимательно посмотрел на Белинду. Джи-Джи сидел с таким же несчастным видом, как и его дочь, но все же собрался с духом и произнес:

— Белинда, ну что тебе стоит просто встретиться с ним? Посмотрим, что он тебе скажет. Сделай это ради себя…

Я прекрасно понял, что имел в виду Джи-Джи.

Эш Ливайн и Марти приехали через пятнадцать минут. Белинда попросила меня остаться, но Джи-Джи с Алексом незаметно исчезли.

Это была моя первая встреча с Марти лицом к лицу, и меня потрясло, с какой непрошибаемой уверенностью он пожал мне руку и даже улыбнулся.

— Приятно познакомиться, Джереми!

Ой ли? Марти вел себя скорее как посетитель, на минутку забежавший в государственное учреждение, нежели как человек, предпринимающий отчаянные попытки сохранить работу. Серебристо-серый костюм, золотые украшения — все было при нем, ну и, конечно, черные как смоль волосы и горящий цепкий взгляд фанатика. Присутствие этого парня ощущалось даже тогда, когда он был в двух футах от тебя.

— Привет, дорогуша! — обратился Марти к Белинде с наигранной сердечностью. — Как я рад видеть тебя, солнышко!

Марти тут же уселся рядом с Белиндой и положил руку на спинку дивана, но, как я успел заметить, он не осмелился дотронуться до ее плеча.

Эш Ливайн, дочерна загорелый, поджарый, седовласый, облаченный в темно-синий костюм, сел в кожаное кресло за письменным столом Алекса и, сверкая белозубой улыбкой, начал говорить:

— Итак, Джереми, сейчас самое важное для нас — выйти из этого дерьма, благоухая, как майская роза. Потому-то мы все здесь и собрались. Я прав? Вы прекрасно знаете, как мы восхищаемся Алексом.