Белинда снова кивнула, но промолчала, продолжая испытующе смотреть на меня. Лицо ее было одновременно невинным, что еще больше подчеркивали восемь симпатичных косичек, заплетенных на макушке, и решительным.

— Но пришло время еще раз переступить через себя и применить силу, — сказал я и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь о Джи-Джи и о тех слухах, что тогда о нем распустили. Ты думаешь о том звонке, на который твоя мама не пожелала ответить.

— А еще о тебе, Джереми, — наконец выдавила Белинда. — О том, что они хотели с тобой сделать.

— Я знаю. И никто не собирается тебя ни в чем винить. Тебе решать, мое солнышко. Но если ты все же сделаешь то, чего они от тебя хотят… Если все же пойдешь им навстречу и снимешься в двух сериях их несчастного «Полета с шампанским», ну, тогда ты сможешь жить спокойно, зная, что уже не держишь их на крючке, а коли что-то пойдет не так, то это уже будут их трудности.

Мои слова явно удивили Белинду. Лицо ее просветлело, словно утреннее солнце выглянуло из-за туч и залило теплым светом комнату.

— Ты что, действительно советуешь мне именно так и сделать? — В ее глазах я увидел откровенное удивление, совсем как тогда, несколько дней назад, когда мы сбежали из Сан-Франциско в Рино.

— Да, советую. Полагаю, тебе следует помочь им. Ведь только тогда ты сможешь спокойно повернуться и пойти своим путем.

— Я боялась, что ты не одобришь, — смущенно посмотрела на меня Белинда. — Я боялась, что никогда не поймешь и никогда не простишь меня.

— Послушай, у нас есть уникальный шанс разом решить наши проблемы, так чтобы всем было хорошо. И тогда мы будем по-настоящему свободны.

— Ох, Джереми! — выдохнула Белинда и, поднявшись на цыпочки, поцеловала меня. — Слава богу!

И впервые за долгое время я увидел перед собой прежнюю — сияющую — Белинду. Похоже, нам все же удалось перевернуть темную страницу нашего романа.

Бонни ждала в темном лимузине возле ворот и о чем-то беседовала с Алексом, который сидел на заднем сиденье, приоткрыв дверь. Увидев нас, он сказал: «Извини, дорогая» — и вышел из машины.

Я остался стоять с Эшем Ливайном, а Белинда и Марти подошли к лимузину. Марти занял место Алекса, который поспешил присоединиться к нам с Эшем. Алекс пожал Эшу руку и заявил, что Бонни выглядит изумительно, не женщина, а видение, и Эш, в свою очередь, воскликнул, что просто счастлив снова видеть Алекса и любая встреча с ним для него, Эша, — огромное удовольствие.

В это время Марти уже вышел из машины. Он посмотрел на Белинду, которая, опустив голову со слегка подрагивающими косичками, стояла и ждала, что он скажет.

— Солнышко, залезай в машину и поговори с ней, — ободряюще погладил Белинду по руке Марти.

Когда Белинда садилась в лимузин, у меня будто что-то оборвалось внутри. Подойдя поближе, я услышал ее тоненький голосок:

— Привет, мама!

— Здравствуй, дорогая.

— Мама, ты себя уже лучше чувствуешь?

— Да. Спасибо, дорогая. Я рада, что у тебя все хорошо.

— Мама, может, мне стоит, чтобы исправить ситуацию, ну, сама понимаешь, сняться в одной из серий?

— Конечно, дорогая. Это было бы замечательно, просто замечательно.

— Хотя бы в небольшой роли. Они предлагают мне сняться вместе с Алексом Клементайном…

— Конечно, дорогая. Как пожелаешь.

И тут на подъездной дорожке появилась незнакомая машина: новенький «БМВ».