Девушки были очень скромного вида, почти не накрашенные. На первый взгляд – или студентки престижного института, или сотрудницы солидной западной компании. У одной через плечо лежала толстая соломенная коса, другая, брюнетка, коротко пострижена. Одеты они были скромно, но дорого.

Девица с косой наклонилась к своей собеседнице и что-то ей негромко сказала, стрельнув глазами в сторону Марины. Вторая посмотрела внимательно и отвернулась.

Василий доел филе морского черта, вытер губы и повернулся к Марине:

– Ну что, не пора еще к тебе?

– Еще полчасика! – протянула Марина, взглянув на часы. – Закажи себе еще что-нибудь, а я схожу припудрю носик…

– Ну-ну… – пробормотал Василий и помахал официанту.

На этот раз у Марины не было назначено встречи.

Войдя в дамскую комнату, она подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела свое лицо. Помада немного смазалась, и она достала из сумочки черный с золотом тюбик «Шанели». Вдруг дверь за ее спиной приоткрылась, и в помещение вошла девица с косой. Встав за спиной Марины, она прошипела:

– Ты, дешевка долбаная, что тут делаешь? Тут наша территория, и мы всяких вокзальных не потерпим!

Грубые выражения удивительно контрастировали с ее безупречным внешним видом и нежным, почти детским личиком.

– Но-но, детка! – Марина обернулась и смерила коллегу долгим презрительным взглядом. – Я у тебя хлеб не отбиваю! Я тут совсем по другому делу…

– Ага, по другому! – вызверилась блондинка. – Видела я, как тебя этот жирный папик лапает! Еще немножко, и прямо на столе завалит! Эта точка наша с Оксаной, ясно? Чтобы через пять минут тебя здесь, шалава подзаборная, не было, а то морду располосуем, а задницу на шаверму пустим!

– Тоже мне королева! – огрызнулась Марина. – Имею право за свои деньги где хочу сидеть!

– Вот как? – Девица поджала губы, перекинула косу через другое плечо и вышла из туалета, громко цокая каблуками.

Марина облегченно вздохнула, повернулась к зеркалу и продолжила доработку макияжа, в глубине души удивившись, что конкурентка так легко отступила.

Однако дверь снова распахнулась, и на пороге туалета возник высокий, очень худой брюнет с художественной щетиной на щеках и застарелой меланхолией во взгляде.

– Мальчик, ты немножко ошибся дверью! – проговорила Марина, не оборачиваясь. – Это вообще-то женский туалет!

Однако брюнет, вместо того чтобы с извинениями удалиться, в два шага подскочил к ней, схватил за шею и ткнул лицом в раковину. Затем он пустил холодную воду и прошипел:

– Нет, детка, это ты ошиблась дверью! Здесь приличный ресторан, в котором работают только мои девочки, а дешевых шлюх вроде тебя и на порог не пускают!

Холодная вода лилась за шиворот. Волосы слиплись в мокрый ком. Марина едва не захлебнулась. Она попробовала вывернуться, но брюнет нажал еще сильнее, ткнув лицом в фаянс раковины.

– Скажи спасибо, что я тебя не в унитаз макнул! – шипел он, пригнувшись к самому уху «работающей девушки». – Все ж таки женщина! С детства не люблю женщин обижать. Но это мне не помешает снять с тебя скальп, если ты еще раз здесь появишься! – И он свободной рукой вытащил из кармана опасную бритву, выбросил сверкающее лезвие и поднес к Марининой щеке. – Чувствуешь? – прошептал он, слегка нажав остро отточенным лезвием на кожу.

По щеке потекла тонкая струйка крови.

Дверь туалета приоткрылась, показалась унылая толстая тетка. Увидев происходящее, она мгновенно ретировалась, пробормотав:

– Извините, я, кажется, ошиблась дверью…

– У нас закрытое мероприятие! – обернулся к ней сутенер, широко улыбнувшись.