– Вы экстрасенсы, которые переоборудуют квартиры?

И до меня дошло – перед нами сам хозяин, великий и ужасный Герман Евсеевич Фомин.

Глава 8

– Нет, мы не лечим карму пиявками и не исправляем энергетику, – спокойно ответила Нина Феликсовна. – Мы дизайнеры, наша задача сделать интерьер дома уютным, комфортным, подобрать драпировки, обои, мебель, ковры. Никакой мистики, все очень просто.

– Как ни назови, один хрен, – резюмировал хозяин. – Каролина, дура, где мой чай? Я опять задыхаюсь! Скорей! Пить!

Горничная вбежала, неся на золотом подносе литровую кружку синего цвета.

– Сколько тебя, идиотку, ждать? – в очередной раз схамил Герман Евсеевич. Затем плюхнулся в кресло, отхлебнул из посудины и стал громко вещать: – Я построил квартиру, обставил, украсил, бабла вкачал в интерьер немерено, приобрел все самое лучшее, шикарное. Люстры из Италии, мебель американская, камин немецкий, ничего российского, все из экологически чистых материалов, а я задыхаюсь в этой комнате. Воздух, как кисель, в легкие не втекает!

– Понимаю вас, – с сочувствием произнес Вадим, почесывая руку.

– Нет, тебе не понять! – внезапно разозлился Герман Евсеевич, вскочил и забегал по гостиной. – Камин стоил пятьдесят тысяч евро, люстра тридцать. Обои из древнего папируса. Мне обещали, что они погасят все плохие волны. И где эффект? Паркет из бивней мамонта. Поставщик клялся, что при ходьбе я с каждым шагом буду оздоравливаться. И почему мне так тошно?

Нина Феликсовна откашлялась.

– Разрешите объяснить. Жить на кладбище некомфортно. Думаю, в гостиной всегда холодно. Так?

– Аж озноб до костей пробирает, – прошептала Каролина. – Сыро тут. Разведешь огонь, а он не греет, впустую горит.

– Кто тебе рот открыть разрешил? – изумился хозяин. – А ну заткнулась! Кругом воры, обманщики, мерзость, гадость. Эй, что у тебя на руке?

Домработница растопырила пальцы.

– Ничего.

– Да не к тебе, идиотке, обращаюсь! – гаркнул «вежливый» хозяин и подошел к Зуевой. – Покажи кольцо!

Нина Феликсовна вытянула вперед руку.

– Неплохая вещичка, – процедил Фомин. – У меня такой нет. Продай. Хочу.

– Вы носите женские украшения? – удивился Вадим.

– Нет, – отрезал хозяин.

– Зачем тогда вам этот перстень? – не утихал парень.

– Не люблю, когда у меня чего‑то нет, а у тебя это хорошее и дорогое есть, – объяснил нувориш.

– Кольцо фамильная ценность, – объяснила Зуева. – Передается из поколения в поколение. Я от него не откажусь ни за какие деньги.

– Чушь! – выпалил Фомин. – Я предложу миллион баксов, так еще упрашивать будешь, чтобы взял твою хреновину.

– Давайте попробуем для начала поменять занавески, – перевела разговор на другую тему Зуева. – Здесь станет светлее и тогда…

Герман вскочил, подбежал к стене, на которой висела здоровенная морда носорога, и затопал ногами:

– Не хочу света! Мне нужен кислород! Душно тут.

– Может, открыть окна? – не выдержала я. – Устроить сквозняк?

– Московский воздух отнюдь не целебен, – хмыкнул Вадим.

Фомин замер, открыл рот, но не успел произнести ни звука. Огромная коричнево‑серая голова с рогом на носу сорвалась со стены, упала прямо на тщедушного бизнесмена и погребла его под собой.