— Торт как называется?

— А пес его знает. Главное, свежий. Вроде, не растряс.

Торт оказался вкусный. Лиза не была сладкоежкой, но ей казалось, что ничего вкуснее этого торта она в жизни не ела. Это вообще было похоже на какой-то сюр — сидеть в доме, затерянном в глухой сибирской тайге на берегу озера, и есть свежайший торт.

— Ты чего вчера взъелась-то?

Лиза заставила себя оторваться от торта. За вчерашнее Акинфей расплатился сполна. Но границы все же расставить необходимо.

— Ты же знаешь, что сюда нельзя. Заповедник, — Лиза поразилась, как легко и незаметно они перешли с Акинфеем на «ты».

— Знаю, что нельзя. И без крайней необходимости сюда бы не сунулся. Нас штрафуют за это. Но ты ж сама позвала.

Лиза отложила ложку.

— Объясни, что ты имеешь в виду. Ты вчера сказал, сегодня повторяешь. Я не звала. Как я могла кого-то позвать? Тут кричи — не докричишься.

Акинфей какое-то время молча и внимательно смотрел на нее.

— То есть, ты не знаешь?

— Чего?

Он резко встал.

— Пойдем.

Пришли они в итоге на смотровую площадку.

— Вот! — Акинфей ткнул пальцем в полощущееся на ветру красное полотенце.

— Это мое полотенце. Я его сушить повесила.

Акинфей закатил глаза.

— То есть, тебе Кравцов про это не рассказал? Вот же… — он что-то пробормотал под нос, явно нецензурное. — Мог и не знать, конечно. Но вряд ли. Это место с озера видно. Если там висит красная тряпка — значит, деду Матвею что-то нужно. И первый же катер, с которого увидели знак, сюда сворачивает. Есть туристы, нет — пофиг. У нас, у капитанов, такая договоренность была с дедом Матвеем. Все ее соблюдали.

— Обалдеть… — только и смогла сказать Лиза. Это было… Как-то так по-настоящему. Такой большой человеческий коллективный поступок. И такая редкость по нынешним временам. Как там Лис говорил про деда Матвея — легенда? Она самая. И Лиза теперь тоже часть этой легенды.

Она протянула руку и резко сдернула полотенце с перекладины. Оказывается, никакой это не турник. Это местная сигнальная система.

Гондор зажигает огни, блин!

Лиза нервно хмыкнула.

— У тебя, поди, вчера паломничество было? Если ты полотенце не сняла.

— Я сняла, — вспомнила Лиза. — Сразу после того, как ты уехал, вспомнила почему-то — и сняла. — Теперь хмыкнул Акинфей, а Лиза махнула рукой. — Пойдем торт доедать!

Теперь Лизе было стыдно за вчерашнее. И поэтому она хлопотала вокруг Акинфея, подливала чай, расспрашивала — обо всем потихоньку.

— А почему ты Акинфей?

— Обыкновенно почему, — он наслаждался вниманием. — У нас тут так повелось — редко кого из капитанов по именам называют. Все больше по прозвищам.

— Позывной?

— Вроде того. Вон Лис — его все так называют. Лис — он и есть Лис. От фамилии потому что. А моя фамилия Акинфеев. Акинфеев Анатолий Геннадьевич. Холостой, между прочим.

Лиза рассмеялась. Этот Анатолий теперь не вызывал у нее даже малой толики неприятных эмоций. Ну и что, что зубы золотые. Мало ли какие у человека понятия о прекрасном.

— Что, не хватает женской ласки? — решила она подыграть Акинфею.

— Да этого-то хватает, — неожиданно не стал вступать в игру Акинфей и отпил чаю. — Я с сестрицей живу, а она у меня женщина хорошая да ласковая. Она меня из тюрьмы дождалась. Жена не дождалась, ушла. А сестрица дождалась. Так и живем с ней — два бобыля.