Он увидел Лизу и замер.

— Айда ко мне, водичка отличная!

Лиза вспомнила про «плюс четыре».

— Что-то я сомневаюсь.

Лис направился к катеру, загребая воду руками.

— А ты не сомневайся. Снимай футболку и прыгай.

Лиза замотала головой, но это оказалось недостаточно. Надо было уходить с борта катера, а она этого не сделала. И поэтому ее вероломно сдернули с катера за ногу, и Лиза с визгом полетела в ледяную воду. Вынырнула, отфыркиваясь.

— Сумасшедший!

— Кто бы говорил. Тебе вчера в Большом было вроде зашибись.

От холодной воды у Лизы зуб на зуб не попадал, но она не могла сдвинуться с места. Лис стиснул ее талию, его взгляд опустился на ее грудь, обтянутую мокрой футболкой, которую остро натягивали затвердевшие от холода соски. А потом он опустил руку вниз, взял Лизину ладонь и потащил ее на берег. Там они остановились, тяжело дыша и глядя друг на друга. Лис снова пялился на ее грудь. Лиза опустила взгляд.

— Ой, какой маленький.

— Еще бы, в такой воде. Ничего, сейчас согреемся — и все будет.

Лиза не успела пискнуть, как с нее содрали футболку и трусы, а потом в одно движение Лис приподнял ее за бедра и усадил прямо на нос катера.

— Лис…

— Мы греемся.

Он толкнул ее в плечо, заставляя опуститься на локти на белый теплый пластик катера.

— Но не здесь же?

Лис развел ее ноги в стороны.

— Именно здесь.

— А если кто-то увидит? — всхлипнула Лиза.

— Белки никому ничего не расскажут.

— А лисы?

— Лисы тоже.

В долгие зимние вечера в постели перед сном Лиза не раз думала о том, насколько Лис искушенный любовник. Или выезжает только на своих внешних данных? Теперь она знала, что он хорош. Или просто им вдвоем хорошо, потому что танго танцуют вдвоем.

Но то, что он собрался с ней делать — это будет впервые. И как впервые!

Под ослепительным ярким утренним солнцем, на белоснежном носу катера, имея в свидетелях Акколь, горячий песок, тонкие стволы деревьев и коряги топляка на берегу, Лис бесстыдно ласкал Лизу пальцами и языком.

Ласкал так, что ей не оставалось ничего другого, кроме как прогибаться, отрывая спину от белого пластика катера, еще шире разводить ноги и стонать. В конце — вскрикнуть.

* * *

Она сумасшедшая. И он с ней сумасшедший.

В день первой встречи Лиса была на вид такой занудной всезнайкой. А оказалась совсем другой.

Сумасшедшей. Смелой. Тягуче-сладкой, как мед, сделанный из редких диковинных трав и цветов и поданный в роскошной розовой чаше-лодочке с краями-лепестками.

Что она с ним сделала? Как околдовала и оплела, что думать ни о ком и ни о чем не может, только о ней? Ее вскрик удовольствия, похожий на птичий, прошелся по его спине горячим валиком. А потом Лис резко поднял Лису, еще безвольную, сдвинул к краю и взял.

Высота оказалась идеальной, чтобы двигать бедрами, врываясь в узкую горячую влажность, вбиваться быстро и напористо, прорываясь к собственному — нет, не вскрику, а какому-то животному рыку наслаждения.

И над Акколем наконец стало тихо

Глава 11

— Какое было твое желание на сегодня?

— Ты его только что исполнил. А какой у тебя был сюрприз?

— Он только что был, — Лиза рассмеялась, а Лис добавил: — А еще там фирменные пироги от моей мамы.

— Для меня?

— Специально для тебя. С брусникой.

А потом они завтракали пирогами с брусникой и травяным чаем, заваренным в котелке на костре, валялись на горячем белом песке, пока он не стал совсем обжигающим, а потом тронулись в путь.